Апелляционным судом не учтены влияющие на виновность лица обстоятельства - нормы ст. 47 НК РФ в обвинении не указаны, состав и размер недоимки не установлены и т.п. Апелляционное постановление Ивановского областного суда от 03.09.2018 № 22-1253/18

Ивановский областной суд в составе: председательствующего судьи А.В. Замазкина, при секретаре А.В. Мироновой, с участием: прокурора Бойко А.Ю., защитников – адвокатов Авдеева В.В., ордер № 006841, Амирова Г.З., ордер № 0355, осуждённого П-кова А.Г., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного и защитников осуждённого — адвокатов Авдеева В.В. и Амирова Г.З. на приговор Ивановского районного суда Ивановской области от 07 мая 2018 года в отношении П-кова Александра Григорьевича, <данные изъяты>, осуждённого за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 199.2 УК РФ (в редакции ФЗ от 29 июля 2017 года № 250-ФЗ), к наказанию в виде штрафа в размере 200.000 рублей, с освобождением от наказания в связи с истечением сроков давности уголовного преследования в порядке статьи 78 УК РФ и пункта 3 части 1 статьи 24 УПК РФ.

Заслушав доклад председательствующего судьи о содержании приговора и доводах апелляционных жалоб, мнения осуждённого и защитников, поддержавших доводы жалоб, а также суждение прокурора, полагавшего приговор законным и обоснованным, не подлежащим изменению по доводам жалоб, суд апелляционной инстанции

установил:

П-ков осужден за сокрытие в период с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года денежных средств организации — ОАО <данные изъяты>, за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, должно быть произведено взыскание недоимки по налогам и сборам, в крупном размере в общей сумме 24.115.214, 70 рублей.

Обстоятельства совершения преступления подробно изложены в приговоре.

В судебном заседании осужденный полностью не признал виновность в совершении преступления.

Защитник осужденного адвокат Амиров Г. З. не согласился с приговором, подал на него жалобу, в которой указал на следующие обстоятельства:

· полагает приговор немотивированным и подлежащим отмене ввиду неправильного применения уголовного закона, несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела. Кроме того, приговор вынесен при наличии обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 237 УПК РФ, и с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона;

· судом, в соответствии с изменением обвинения государственным обвинителем, действия П-кова А.Г. квалифицированы как «совершение сокрытия денежных средств организации, за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, должно быть произведено взыскание недоимки по налогам, в крупном размере», т.е. как преступление, предусмотренное ч.1 ст. 199.2 УК РФ (в ред. Федерального закона от 29.07.2017 г. № 250-ФЗ). Преступление инкриминировано в 2013-2014 г.г. Обвинение на стадии предварительного следствия было предъявлено по ст. 199.2 УК РФ (в ред. Федерального закона от 07.12.2011 г. № 420-ФЗ), которая предусматривала уголовную ответственность только при наличии крупного размера сокрытых денежных средств. В приговоре (стр. 41) указано, что «о наличии крупного размера сокрытых денежных средств свидетельствует сумма денежных средств, составляющая 24 115 213, 70 руб.»;

· в соответствии с Примечанием к ст. 170.2 УК РФ, крупным размером для целей ст. 199.2 УК РФ признается сумма, превышающая 2 250 000 руб., а сумма, превышающая 9 000 000 руб., признается особо крупной. Таким образом, указанная в приговоре сумма сокрытых денежных средств, составляющая 24 115 213, 70 руб., свидетельствует об особо крупном размере, что влечет квалификацию по части 2 ст. 199.2 УК РФ (в ред. Федерального закона от 29.07.2017 г. № 250-ФЗ). Поскольку это ухудшает положение осужденного, то уголовный закон в данной редакции, в соответствии со ст. 10 УК РФ, применению не подлежал. В то же время, измененное обвинение, изложенное в приговоре суда, не соответствует редакции ст. 199.2 УК РФ, действовавшей в 2014 г., т.к. не содержит указания на совершение преступления руководителем организации;

· согласно п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.12.2006 г. № 64 «под сокрытием денежных средств.. . организации, за счет которых должно производиться взыскание налогов,.. . следует понимать деяние, направленное на воспрепятствование принудительному взысканию недоимки по налогам...». В судебном заседании было установлено, что об открытии новых счетов налоговые органы своевременно уведомлялись как самой руководимой П-ковым А.Г. организацией, так и банками, т.е. тем самым П-ков А.Г. не только не воспрепятствовал принудительному взысканию, а, наоборот, создавал условия для обращения взыскания. Кроме того, с этих же счетов, открытие которых вменяется П-кову А.Г. как способ сокрытия денежных средств организации, производилась оплата налогов в течение всего периода действия этих счетов. Вопреки этим, установленным им же обстоятельствам, суд незаконно постановил обвинительный приговор. Какие именно действия, направленные на воспрепятствование принудительному взысканию недоимки, совершил П-ков А.Г. и в чем они конкретно выражались, суд не указал;

· согласно заключению эксперта №, за период работы П-кова А.Г. в должности генерального директора <данные изъяты> с расчетных счетов списаны на расчеты по налогам и сборам денежные средства в общей сумме 54 131 209, 12 руб. В том числе списаны на те же цели с вновь открытых счетов - более 48 млн. руб. То есть, сумма денежных средств, израсходованных на оплату налогов именно с вновь открытых счетов, кратно превышает сумму, вменяемую П-кову А.Г. как сокрытую путем открытия этих же счетов. Данные обстоятельства в судебном заседании установлены и никем не опровергнуты;

· в соответствии с п. 6 ч.1 ст. 220 УПК РФ, обвинительное заключение должно содержать «перечень доказательств, на которые ссылается сторона защиты, и краткое изложение их содержания». На доводы стороны защиты о нарушении следователем данного требования закона, что изначально препятствовало рассмотрению дела, суд в приговоре голословно указал, что в обвинительном заключении «указаны все необходимые данные, приведены обстоятельства инкриминируемых деяний, дана юридическая квалификация действий». Однако, очевидный факт отсутствия в обвинительном заключении доказательств, на которые ссылалась сторона защиты, и краткого изложения их содержания, суд проигнорировал;

· просит об отмене приговора и оправдании осужденного.

Защитник осужденного адвокат Авдеев В.В. не согласился с приговором, подал на него жалобу, в которой указал на следующие обстоятельства:

· приговор суда является незаконным и необоснованным. В целях обеспечения правильного и единообразного применения судами уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов и сборов, неисполнение налоговым агентом обязанностей по их исчислению, удержанию или перечислению в соответствующий бюджет (внебюджетный фонд), а также за сокрытие налогоплательщиком денежных средств либо имущества, необходимых для взыскания недоимки (статьи 198, 199, 199.1, 199.2 УК РФ), Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении oт 28.12.2006 №64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» дал следующие разъяснения. Уголовная ответственность по статье 199.2 УК РФ может наступить лишь после истечения срока, установленного в полученном требовании об уплате налога и (или) сбора (статья 69 НК РФ) - пункт 20 Постановления. В приговоре указано, что в период с 10.09.2013 года по 01.06.2014 года Межрайонной ИФНС России № по Ивановской области «в порядке, предусмотренном ч.1 ст.45 НК РФ», в адрес <данные изъяты> были направлены требования об оплате налогов. Далее в приговоре приведены требования об уплате налогов, первое из которых № по состоянию на 26.09.2013 на сумму 4363733,00 рубля со сроком исполнения до 08.10.2013 г.;

· таким образом, указание в приговоре на совершение преступления в период ранее 08.10.2013 г. противоречит позиции Верховного Суда Российской Федерации;

· кроме того, утверждение в приговоре о направлении требований в порядке, предусмотренном ч.1 ст.45 НК РФ, противоречит налоговому законодательству, так как названная норма не устанавливает порядок направления требований об уплате налогов. Абзац 3 ч.1 ст.45 НК РФ содержит лишь указание на основание, при котором может быть направлено требование;

· также противоречит налоговому законодательству утверждение о том, что решение о приостановлении операций налогоплательщика - организации по его счетам в банке может быть принято только одновременно с вынесением решения о взыскании налога. При этом в приговоре делается ссылка на положения ст.76 НК РФ. В соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 76 НК РФ решение о приостановлении операций налогоплателыцика- организации по его счетам в банке и переводов его электронных денежных средств может быть принято не ранее вынесения решения о взыскании налога. Формулировка, указанная в законе, в отличие от использованной в приговоре позволяет налоговому органу принять решение в порядке ст.76 НК РФ после вынесения решения о взыскании налога затем, при наличии такового решения, и после выявления новых расчетных счетов, имеющихся у налогоплательщика;

· при рассмотрении уголовного дела не получено и не приведено в приговоре доказательств того, что расчетные счета открывались именно для сокрытия денежных средств, за счет которых должно было производиться взыскание недоимки по налогам;

· просит об отмене обвинительного приговора и оправдании осужденного.

Осуждённый не согласился с приговором, подал на него жалобу, в которой указал на следующие обстоятельства:

· он это преступление не совершал, что было доказано в судебном заседании, поэтому считает приговор незаконным и необоснованным по следующим основаниям. В целях обеспечения правильного и единообразного применения судами уголовного законодательства об ответственности за уклонение от уплаты налогов и сборов, неисполнение налоговым агентом обязанностей по их исчислению, удержанию или перечислению в соответствующий бюджет (внебюджетный фонд), а также за сокрытие налогоплательщиком денежных средств либо имущества, необходимых для взыскания недоимки (статьи 198, 199, 199.1, 199.2 УК РФ) Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 28.12.2006 №64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» дал следующее разъяснение. Уголовная ответственность по статье 199.2 УК РФ может наступить лишь после истечения срока, установленного в полученном требовании об уплате налога и (или) сбора (статья 69 НК РФ) - пункт 20 Постановления;

· в приговоре указано, что в период с 10.09.2013 года по 01.06.2014 года Межрайонной ИФНС России № по Ивановской области «в порядке, предусмотренном ч.1 ст.45 НК РФ», в адрес <данные изъяты> были направлены требования об уплате налогов. Далее в приговоре приведены требования об уплате налогов, первое из которых № по состоянию на 26.09.2013 года на сумму 4363733,00 рубля со сроком исполнения до 08.10.2013 года. Таким образом, указание в приговоре на совершение преступления в период ранее 08.10.2013 года противоречит позиции Верховного Суда Российской Федерации;

· кроме того, утверждение в приговоре о направлении требований в порядке, предусмотренном ч.1 ст.45 НК РФ, противоречит налоговому законодательству, так как названная норма не устанавливает порядок направления требований об уплате налогов. Абзац 3 ч.1 ст.45 НК РФ содержит лишь указание на основание, при котором может быть направлено требование;

· также противоречит налоговому законодательству утверждение о том, что решение о приостановлении операций налогоплательщика — организации по его счетам в банке может быть принято только одновременно с вынесением решения о взыскании налога. При этом в приговоре делается ссылка на положения ст.76 НК РФ. В соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 76 НК РФ решение о приостановлении операций налогоплательщика - организации по его счетам в банке и переводов его электронных денежных средств может быть принято не ранее вынесения решения о взыскании налога. Формулировка, указанная в законе, в отличие от использованной в приговоре, позволяет налоговому органу принять решение в порядке ст.76 НК РФ после вынесения решения о взыскании налога, а затем, при наличии такового решения, и после выявления новых расчетных счетов, имеющихся у налогоплательщика;

· кроме того, в ходе рассмотрения уголовного дела судом не получено и не приведено в приговоре доказательств того, что расчетные счета открывались именно для сокрытия денежных средств, за счет которых должно быть произведено взыскание недоимки по налогам;

· выводы, изложенные в приговоре, противоречат друг другу;

· выводы суда указывают на отсутствие состава преступления;

· способ сокрытия денежных средств приговором не установлен;

· состав денежных средств и имущества, за счет которого должно быть произведено взыскание недоимки, не установлен;

· суд необоснованно не признал в его действиях состояния крайней необходимости;

· суд в приговоре мотивы и цели совершения преступления не установил;

· суд не опроверг, что деятельность руководимой им организации полностью определялась контролирующим его лицом;

· таким образом, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом. Просит о своем оправдании.

В дополнительной апелляционной жалобе, датированной 23 августа 2018 года, осужденный указывает на следующие обстоятельства:

· отмечает противоречивость выводов суда. Так, в приговоре указано, что задолженность перед бюджетом по налогам составила на 10 сентября 2013 года 23 422961 рубль, а на 01 июня 2014 года в сумме 28 339321, 48 рублей, то есть она выросла на 4.916 360, 48 рублей, однако в следующем абзаце суд указал, что в период с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года предприятием были перечислены 39941963,06 рублей, а начисленных было 36054255 рублей, то есть им уплачены налоги в большем объеме, чем это положено, таким образом, долг предприятия по налогам на рассматриваемый период составил чуть более 1 миллиона рублей, что не образует состава преступления, предусмотренного статьей 199.2 УК РФ;

· в период с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года предприятием уплачено налогов в общей сумме 39941 963, 05 рублей. Однако этим же приговором установлено, что в бюджет фактически перечислено не менее 48.028 515, 10 рублей с различных счетов в разных банках. То есть суд исходил из движения средств на первоначально открытых счетах, которые были заблокированы инспекцией, и проигнорировал перечисление в бюджет налогов с вновь открытых счетов;

· из приговора следует, что в рассматриваемый период с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года ИФНС № по Ивановской области в порядке статьи 45 НК РФ в адрес <данные изъяты> выставлено требований с наступающим сроком исполнения на сумму 40244650 рублей, а инкассовых поручений на списание и перечисления на сумму 32804577 рублей, без учета авансовых платежей на сумму 28932243 рубля, однако в приговоре указано, что в рассматриваемый период предприятие самостоятельно перечислило в бюджет налогов на сумму более 39 миллионов рублей, что гораздо больше, чем инкриминируемая ему в качестве сокрытых сумма 24.115 214, 70 рублей. Уголовная ответственность по статье 199.2 УК РФ наступает, когда имеются подтвержденные инкассовыми поручениями налоговые требования, когда они не исполняются, когда размер уплаченных налогов значительно меньше размера налоговых требований. В приговоре же установлено совершенно иное;

· открытие расчетных счетов само по себе не образует состава преступления. Никто из допрошенных по делу лиц не указал, что счета открывались с целью сокрытия денег от взыскания. Способ сокрытия денежных средств приговором не установлен, поскольку само по себе открытие счетов не является криминальным. Для наличия указанного преступления принципиальным является, каким образом денежные средства поступали на вновь открытые счета предприятия, кто давал такие распоряжения. Им таких распоряжений не давалось, а следовательно деньги могли поступать и на иные, имевшиеся у предприятия счета. При этом приводит ссылки на судебную практику судов субъектов Федерации в подтверждение своих доводов. Отмечает, что основные платежи в адрес <данные изъяты>происходили от <данные изъяты> которое фактически осуществляло руководство заводом. Возможно, имелись распорядительные письма от данной организации в адрес контрагентов о перечислении денежных средств на новые счета. Однако в получении указанной информации судом ему было отказано;

· состав денежных средств, за счет которых должно быть произведено взыскание недоимки по налогам, не установлен. Установлено, что поступавшие на вновь открытые счета денежные средства в основном составляли сумму дебиторской задолженности. Полагает, со ссылками на судебную практику и положения статьи 47 НК РФ, что она не входит в имущество организации, за счет которого может быть погашена дебиторская задолженность;

· обвинение не конкретизировано по видам недоимки по каждому из налогов;

· отмечает, приводя в обоснование доводов распоряжение органов исполнительной власти Ивановской области, о том, что прекращение деятельности <данные изъяты> нарушило бы водообеспечение города, всей его социальной инфраструктуры, а также объектов уголовно-исполнительной системы, но несмотря на это, а также на то, что прекращение работы предприятия привело бы к тому, что все работники могли остаться без средств к существованию, суд первой инстанции не усмотрел в его действиях крайней необходимости;

·суд не опроверг, что деятельность руководимой им организации определялась полностью контролирующим лицом. Все вопросы направления финансирования разрешались должностными лицами <данные изъяты> в состав которых входило предприятие. На платежных документах имеется кодировка головной организации, а налоговые платежи включались в соответствующие реестры и направлялись на оплату в <данные изъяты> собственнику бизнеса - ФИО2. Из открытых источников следует, что <данные изъяты> входила в холдинг <данные изъяты> Законодателем прямо предусмотрена ответственность контролирующего лица, то есть П-ков А.Г. не имел права без согласования направлять деньги. Направленные вопреки воле <данные изъяты> деньги могли быть удержаны из ФОТ всего завода. Счета также открывались по указанию холдинга. Это все исключает умысел на сокрытие денежных средств. Этому в подтверждение также приводится судебная практика;

· судом не установлены мотив и цель совершенного преступления. Его мотивом выступала необходимость сохранения рабочих мест и никаких других личных мотивов у него не имелось;

· налоговая недоимка не была взыскана по причине неудовлетворительной работы службы судебных приставов и налогового органа. Налоговый орган уведомлялся об открытии всех новых счетов. Их использование продолжалось и после уведомления налогового органа. Со всех открытых счетов платились налоги. В частности, в банке «<данные изъяты>» счет не был закрыт длительное время и после его увольнения, на него поступало порядка 350 миллионов рублей. У предприятия имелось также и имущество, за счет которого могла быть взыскана недоимка;

· судом допущен обвинительный уклон при производстве по делу. Свидетели допрошены таким образом, чтобы были получены ответы, выгодные обвинению. Указывает на то, что при провозглашении приговора суд объявил о вынесении частного постановления, однако такового не было. Протокол был изготовлен с нарушениями, поскольку почти все его замечания суд посчитал правильными. Кроме того, судом отказано практически в удовлетворении 70 % заявленных стороной защиты ходатайств. Его выступление в прениях сторон содержит 91 лист и 74 пронумерованных пункта, суд в протоколе уместил его выступление в 25 листах и отразил только 52 пункта, умышленно не указав все его доводы;

· не приведено мотивов, почему доказательства обвинения суд посчитал более вескими, чем доказательства защиты;

· в обвинении не указана сумма сокрытых денежных средств, а указана сумма невзысканной недоимки по налогам. Почему указана именно эта сумма как сокрытая, непонятно. При производстве экспертиз не использовались платежные поручения предприятия, а использовались лишь выписки по счетам. Однако именно платежные поручения являются неоспоримыми доказательствами списания денежных средств;

·он не был осведомлен о наличии налоговой задолженности и принимаемых мерах налоговых органов.

В дополнительной апелляционной жалобе, поступившей в суд 24 августа 2018 года, защитник Авдеев В.В., частично повторяя доводы основной жалобы, указывает на следующие обстоятельства;

· со ссылкой на положения трудового договора с генеральным директором П-ковым А.Г. отмечает, что директор был обязан ежедневно направлять в Совет директоров реестры текущих платежей, осуществлять платежи только на основании реестра платежей, согласованного с Советом директоров. Факт согласования всех платежей, отсутствия у генерального директора П-кова А.Г. возможности самостоятельно распоряжаться денежными средствами <данные изъяты>подтвердили суду подсудимый, а также свидетели ФИО3 и ФИО4. Это указывает, по мнению защиты, на отсутствие самостоятельности у генерального директора при принятии финансово-значимых решений. Отмечает, что фактическим руководителем <данные изъяты> являлся ФИО2 и именно им, а также опосредованно через подконтрольных ему людей совершались действия, инкриминируемые П-кову А.Г.;

· противоречит установленным судом фактическим обстоятельствам и вывод суда, приведенный на странице 3 приговора, о том, что <данные изъяты> в лице генерального директора П-кова А.Г.,.. . не исполнило обязанность по уплате налоговых платежей в установленный законодательством срок, в связи с чем образовалась задолженность перед бюджетом по налогам по состоянию на 10.09.2013 г. в сумме 23422961,00 рубль...». Исследованными судом первой инстанции доказательствами достоверно подтверждено, что П-ков А.Г. вступил в должность генерального директора <данные изъяты> только на 10.09.2013 г. В связи с этим, <данные изъяты> в лице генерального директора П-кова А.Г. до указанной даты не могло исполнять либо не исполнять обязанности по уплате налогов. Следовательно, образование задолженности по налогам в сумме 23422961,00 рубля на 10.09.2013 г. не может быть связано с действиями либо бездействием П-кова А.Г., так как до указанной даты он не занимал должность генерального директора <данные изъяты>;

· при рассмотрении уголовного дела судом не исследовались и не приведены в приговоре сведения о том, поступили ли, и если поступили, то когда и кем получены требования об уплате налога. Согласно позиции Верховного Суда РФ, состав преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ, может иметь место только после истечения срока, установленного в полученном адресатом, а не просто в направленном налоговым органом требовании. Именно поэтому для квалификации деяния как уголовно наказуемого, совершенного умышленно, необходимо доказать осведомленность субъекта о сроке, после которого могут быть применены меры принудительного взыскания недоимки по налогам, осведомленности о наличии недоимки, о ее размере. В действительности же ни требования об уплате налогов, ни инкассовые поручения, приведенные в приговоре, в <данные изъяты> в том объеме, который указан судом первой инстанции, не поступали. П-ков А.Г. просто не знал о существовании части из данных документов. Но данный вопрос судом не выяснялся. Судом первой инстанции не исследовался вопрос о поступлении документов налогового органа как в <данные изъяты> так и в банки, в которых были открыты расчетные счета данного акционерного общества. Факт направления налоговым органом требования об уплате налога, инкассового поручения, решения о приостановлении расходных операций не свидетельствует о том, что данные документы дошли до адресата и приняты им к исполнению;

· на странице 4 приговора приведены 8 инкассовых поручений на общую сумму 32804577,00 рубля. Именно исходя из данной суммы суд определил сумму сокрытых денежных средств в размере 24115213,70 рубля, исключив два отозванных инкассовых поручения (№ и №), авансовый платеж и сумму уплаченных налогов. Однако, вопреки исследованным доказательствам - сведениям о направлении и отзыве инкассовых поручений из МИ ФНС России № по Ивановской области, судом не исключено из указанной суммы инкассовое поручение № от 15.10.2013 на сумму 4 363 733,00 рублей, которое также было отозвано налоговым органом;

· в соответствии с разъяснениями Верховного Суда РФ состав преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ, может быть только после истечения срока, указанного в полученном требовании об уплате налога. Вопреки этому, судом необоснованно включено в приговор инкассовое поручение № от 18.09.2013 г. Согласно материалам уголовного дела первое требование в период нахождения П-кова А.Г. в должности генерального директора, поступившее в <данные изъяты> - это требование № от 26.09.2013 г.;

· на странице 4 приговора указано, что налоговым органом, в связи с неисполнением <данные изъяты> требований об уплате налогов и инкассовых поручений вынесены решения о приостановлении расходных операций по расчетным счетам указанного акционерного общества. Далее судом в приговоре приведены решения о приостановлении расходных операций, большая часть из которых приняты не для обеспечения взыскания налогов по перечисленным в приговоре инкассовым поручениям. Поэтому вывод суда, изложенный на странице 10 приговора, о том, что все поступавшие на расчетные счета денежные средства могли списываться только за счет погашения недоимки по налогам и сборам, противоречит фактическим обстоятельствам дела, а также сведениям, приведенным самим судом в приговоре. По приведенной выше причине противоречит исследованным доказательствам утверждение суда о том, что П-ков А.Г. достоверно знал о выставлении на действующие расчетные счета инкассовых поручений, и о том, что все денежные средства будут направлены на уплату налогов и сборов;

· противоречит и материалам уголовного дела и самому же приговору утверждение суда о том, что преступление совершено в период с 10.09.2013 г. по 01.06.2014 г., так как на странице 10 приговора сам суд указал о том, что умысел у П-кова А.Г. возник в период с 18 по 26 сентября 2013 года;

· судом в приговоре приведены требования, направленные на <данные изъяты> в период с марта по май 2014 года. Но после 04.03.2014 г. П-ковым А.Г. не открыто ни одного расчетного счета, а объективная сторона, по мнению суда, заключалась именно в открытии новых расчетных счетов. На странице 10 приговора указано, что у П-кова А.Г. возник преступный умысел на сокрытие денежных средств <данные изъяты> путем открытия расчетных счетов в банках и проведения по ним финансовых операций. Однако, в приговоре не указано ни одной финансовой операции, которая была бы проведена П-ковым А.Г. по открытым расчетным счетам;

· на странице 15 приговора указано, что преступление совершено П-ковым А.Г. путем открытия расчетных счетов и осуществления через них расходования денежных средств <данные изъяты> Но, вопреки этому, в приговоре указаны как сокрытые денежные средства, которые были сняты в кассу <данные изъяты> а также переведены на другие расчетные счета этого же акционерного общества, что не является расходованием денежных средств;

· в соответствии с требованиями ст. 11 УПК РФ суд, прокурор, следователь обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав;

· согласно ч.2 ст.76.1 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление, предусмотренное 199.2 УК РФ, освобождается от уголовной ответственности, если возместило ущерб, причиненный государству в результате совершения преступления, и перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере двукратной суммы причиненного ущерба. В соответствии с ч. 3 ст.28.1 УПК РФ суд прекращает уголовное преследование в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ, в случаях, предусмотренных ч.2 ст.76.1 УК РФ;

· Конституционный Суд РФ в Постановлении от 08.12.2017 №39-П указал, что вред, причиняемый налоговыми преступлениями, заключается в непоступлении в бюджет соответствующего уровня неуплаченных налогов (недоимки) и пеней;

· в Определении от 20.03.2014 №677-0 Конституционный Суд РФ указал, что ущерб, причиненный преступлением – исходя из того, кому и каким образом он причинен, - может быть возмещен посредством выполнения обязательств по возврату имущества и (или) возмещению убытков потерпевшим. Поскольку совершением налоговых преступлений причиняется ущерб бюджетной системе РФ, выполнение обязательств по возврату имущества применительно к данной статье выражается в полном возмещении такого ущерба, включая уплату недоимок в размере, установленном налоговым органом в решении о привлечении к ответственности, вступившем в силу, соответствующих пеней, штрафов в размере, определяемом в соответствии с НК РФ. О необходимости установления размера недоимки, пени и штрафа при производстве по делам о налоговых преступлениях указывается Верховным Судом РФ в Постановлении Пленума от 15.11.2016 №48 «О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности». Стороной защиты неоднократно как на стадии предварительного следствия, так и в ходе рассмотрения уголовного дела суду заявлялись ходатайства о необходимости установления размера ущерба, который П-ков А.Г. должен возместить для освобождения от уголовной ответственности. Но ни орган предварительного расследования, ни прокуратура, ни суд не приняли мер для обеспечения возможности реализации П-ковым А.Г. права, предусмотренного ст.76.1 УК РФ и ст.28.1 УПК РФ;

· просит об отмене обвинительного приговора и оправдании осужденного.

Суд апелляционной инстанции, выслушав участников процесса и оценив доводы апелляционных жалоб, приходит к следующим выводам.

Доводы о нарушении процедуры рассмотрения уголовного дела суд апелляционной инстанции отклоняет как несостоятельные.

Необходимо отметить, что удовлетворение ходатайства одной процессуальной стороны, равно как и отклонение другой, судом обосновано, что следует из протокола судебного заседания. Принятие решений по поводу заявленных ходатайств — есть смысл отправления правосудия в указанной форме и не может расцениваться как тенденциозность суда в принятии решений или его ангажированностью в пользу одной из процессуальных сторон.

Протокол судебного заседания, в частности его изложение при допросе свидетеля ФИО5, не содержит явных наводящих вопросов стороны обвинения или суда. Ошибочное указание в протоколе на вынесение частного постановления никак не свидетельствует об обвинительном уклоне.

Неверное отражение в протоколе существа судебного заседания в части восстановлено с использованием процессуального механизма подачи соответствующих замечаний на него.

Их удовлетворение в своём большинстве указывает на объективный подход суда при рассмотрении замечаний на протокол судебного заседания.

Протокол судебного заседания не является его стенограммой, в связи с чем несовпадение количества страниц приобщенных к апелляционной жалобе судебных прений относительно количества страниц, на которых они изложены в протоколе судебного заседания, о каком- либо нарушении не свидетельствует. Несовпадение количества пунктов прений, представленных осужденным в суд апелляционной инстанции, с тем, что отражено в протоколе, также не указывает на неполноту протокола.

Копию протокола судебного заседания П-ков А.Г. получил 17 июля 2018 года, аудиофиксация хода процесса получена им 23 июля 2018 года. Замечания на протокол от осужденного поступили в суд 31 июля 2018 года. Таким образом, суд выполнил требования закона, установленные ст. 259,260 УПК РФ.

Осужденный в замечаниях отметил, что имел недостаточное количество времени для подачи замечаний, вместе с тем, по факту они поданы в том объеме, в котором осужденный посчитал необходимым, и им не заявлялось ходатайств о предоставлении дополнительного времени для подготовки еще каких-либо замечаний на протокол судебного заседания.

Оснований для возврата уголовного дела прокурору по мотивам несоответствия обвинительного заключения требованиям закона не имелось. Как правильно отмечено в приговоре оно таковым соответствует. В обвинительном заключении указан перечень доказательств, который обвинение полагало необходимым, как мотивирующий позицию о доказанности виновности привлекаемого к ответственности лица. Кроме того, в обвинительном заключении, как того требует закон, приведены доказательства, на которые ссылается обвиняемый и защитник.

Доводы о нарушении права на защиту, что усмотрено стороной защиты, в отказе суда первой инстанции в возобновлении судебного следствия в связи с выступлением в прениях прокурора и корректировкой обвинения суд апелляционной инстанции признает несостоятельными.

Судебная процедура (пункт 3 статьи 292 УПК РФ) предполагает, что прения открываются выступлением стороны обвинения. В указанной связи дальнейшая последовательность выступлений стороне защиты дает возможность выразить свое отношение к изменениям обвинения, которое оно претерпело. Как следует из протокола судебного заседания, после выступления прокурора 20 апреля 2018 года по ходатайству защиты для подготовки к судебным прениям в судебном заседании объявлялся перерыв до 24 апреля 2018 года.

С учетом ряда причин: занятости защитников, а также заболеваний осужденного фактически судебные прения были продолжены 03 мая 2018 года, что достаточно для подготовки к ним и оценки измененного в сторону смягчения обвинения осужденного.

Обвинение, как следует из существа имеющегося в материалах дела письменного документа, не претерпело изменений настолько, что это требовало бы повторного допроса подсудимого. Его несогласие с изменением, согласно которого в тексте обвинения уточнена статья 855 ГК РФ, не требовало повторного исследования доказательств.

Будучи выслушанным по данным вопросам в стадии апелляционного рассмотрения дела, П-ков А.Г. усмотрел в изменении обвинения лишь некачественную работу органов следствия и прокуратуры, на протяжении предварительного расследования неверно указавшими на иную норму Гражданского кодекса РФ, при этом не давая иных пояснений в связи с изменением обвинения, когда такая возможность ему предоставлялась и в стадии судебного следствия и судебных прениях апелляционной инстанции.

Довод защитника Авдеева В.В., что судом использовано недопустимое доказательство, в частности заключение эксперта ФИО6, не основан на материалах дела. Такой ссылки приговор не содержит. По делу проводилась иная экспертиза (эксперт ФИО7), поскольку она касалась обстоятельств финансово-экономической деятельности предприятия, механическое совпадение цифровых значений не указывает на то, что в обоснование приговора положено признанное самим же судом недопустимым доказательством заключение эксперта ФИО6.

Совокупность доказательств, представленная суду, и изложенная в приговоре, являлась достаточной для вывода о виновности П-кова А.Г. в совершении преступления.

Вопреки доводам дополнений к апелляционной жалобе, судом в приговоре приведены мотивы, по которым совокупность доказательств, подтверждающая виновность П-кова А.Г., принята как достоверная и достаточная, а пояснения осужденного и ряд иных доказательств защиты, по существу обвинения, отклонены, как не соответствующие данной совокупности и не опровергающие её.

Наличие задолженности по налогам у предприятия, которое возглавлял П-ков А.Г. объективно следует из представленных материалов дела, равно как и принятие мер налоговыми органами по блокированию счетов предприятия.

В частности, в период с сентября 2013 года по конец апреля 2013 года налоговым органом в адрес <данные изъяты> неоднократно, более 10 раз, направлялись требования об уплате налога, в каждом из которых справочно указывалась общая задолженность по налогам (сборам) с разъяснением обязанности налогоплательщика уплатить указанные налоги.

Из показаний свидетеля ФИО3 установлено, что у <данные изъяты> в период с 10.09.2013 г. по 01.06.2014 г. имелась задолженность перед бюджетом по налогам, в том числе эта задолженность имелась на момент вступления П-кова А.Г. в должность генерального директора предприятия. Информацию о наличии задолженности по налогам П-кову А.Г. предоставляла она. О принимаемых налоговой инспекцией мерах было известно П-кову А.Г. Налоговая инспекция уведомляла предприятие о принимаемых мерах, направляя в их адрес требования об уплате налогов, решения о приостановлении операций по счетам.

В материалах дела имеются копии инкассовых поручений, которые выставлены налоговым органом на расчетные счета <данные изъяты> При этом инкассовое поручение играет роль платежного требования налогового органа, поскольку ему законом предоставлено право при наличии основании для бесспорного взыскания средств с плательщика.

Также представлены решения налогового органа о приостановлении операций по счетам юридического лица в различных банковских учреждениях.

Как установлено по материалам уголовного дела и не отрицалось самим осужденным, новые счета <данные изъяты> открывались в период наличия задолженности предприятия по налогам. Эти обстоятельства подтверждены, среди прочего, в показаниях свидетеля ФИО4, пояснявшей, что в период работы директором предприятия П-ковым А.Г. открывались новые расчетные счета для ведения хозяйственной деятельности. При этом требования налогового органа передавались директору и он «расписывал» их.

Эти обстоятельства также подтверждены в показаниях свидетеля ФИО3.

Из ее показаний в частности следует, что в период с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года МИФНС № по Ивановской области предпринимались меры по принудительному взысканию налогов и сборов путем выставления требований <данные изъяты> об уплате налогов и сборов, а также решений о приостановлении операций по счетам.

Из показаний свидетеля ФИО5 следует, что на 10.09.2013 года у общества имелась задолженность по уплате налогов в бюджет 23,4 млн. рублей. Задолженность у предприятия периодически имелась всегда. В связи с наличием задолженности по уплате налогов в адрес <данные изъяты> направлялись требования об уплате налогов. На расчетные счета <данные изъяты> выставлялись инкассовые поручения и принимались решения о приостановлении операций по счетам предприятия. Инкассовые поручения частично исполнялись путем списания денежных средств с расчетных счетов <данные изъяты>. В указанный период времени <данные изъяты>открывало и закрывало расчетные счета. Как только налоговому органу становилось известно об открытии расчетных счетов, налоговой инспекцией принимались соответствующие меры.

Доводы дополнений к апелляционной жалобе осужденного о противоречиях приговора, которые им усмотрены в порядке расчета сумм налогов оплаченных и тех, которые предприятие задолжало, суд апелляционной инстанции отклоняет как несостоятельные.

Анализ заключения эксперта, а также финансовых и налоговых документов указывает на отсутствие таковых.

Задолженность по налоговым платежам на 10.09.13 года и на 01.06.14 года установлена на основании справок о состоянии расчетов на соответствующие даты и отражена экспертом в ответе на 1 вопрос экспертизы. Справка о состоянии расчетов - документ, который в части отражаемой задолженности по налогам включает в себя все начисления, произведенные до даты справки. Возникшее в период с 10.09.13 года по 01.06.14 года увеличение задолженности учитывает все налоговые обязательства, связанные с исполнением организацией обязанностей налогоплательщика, среди которых и в том числе авансовые платежи и доначисления по актам проверок, проведенных налоговым органом.

Содержащиеся в приговоре сведения о задолженности по состоянию расчетов на 10.09.13 года в сумме 23422961,00 руб. и на 01.06.14 года в сумме 28339321,48 руб. указывают, что в период по 01.06.14 года задолженность увеличилась и доводы защиты о том, что в период с 10.09.13 года по 01.06.14 года начислены к уплате налоги на общую сумму 36054225,00 руб., а оплаты произведены на общую сумму 39941963,06 руб. (из чего следует, что налоги были уплачены в большем размере, чем это положено на 3887738,06 руб. (36054225,00 руб. (начислено) - 39941963,06 руб. (оплачено)) противоречат друг другу.

Несоответствие указанных показателей объясняется тем, что задолженности по состоянию на определенную дату включают в себя все налоговые обязательства, а сумма начисленных к уплате налогов 36054225,00 руб. установлена в ходе экспертного исследования по второму вопросу путем выборки из данных лицевых счетов налогоплательщика сведений о возникших обязательствах. В нее не включен ряд начислений, учтенных в справке о состоянии расчетов на 01.06.14 г., в том числе: НДС по акту проверки (отражено в лицевом счете по НДС на 31 января 2014 года и начисление авансового платежа по налогу на имущество за 1 квартал 2014 года в. (отражено в лицевом счете по налогу на имущество 14.05.14.). Сумма начисленных к уплате налогов (36054225,00 руб.) в экспертном заключении расшифровывается в приложении Таблица № 1 «Анализ начисления и самостоятельной уплаты налогов <данные изъяты> в период с 10.09.2013 г. по 01.06.2014 г.» в столбце «Начислено». Указанные выше начисления объективно подтверждены.

Согласно ответу на 1 вопрос заключения эксперта задолженность по состоянию на 10.09.13 г. составила 23422961,00 руб. Она установлена на основании справки ИФНС о состоянии расчетов на 10.09.13 г. Кроме того (по результатам экспертного исследования), в этот период были начислены налоги на общую сумму 36054225,00 руб. (53 232 703,00 (начислено) - 17 178 478,00 (уменьшено)). Итого налоговые обязательства, подлежащие погашению, с учетом входящей задолженности составили более 59 миллионов рублей. В нее входит задолженность, имевшаяся на момент вступления П-кова А.Г. в должность, так и начисленная в его бытность. Остаток неоплаченной задолженности не включает в себя произведенные в период с 10.09.13 г. по 01.06.14 г. начисления по авансовым платежам и акту налоговой проверки, в связи с чем имеет расхождения с данными о задолженности справки о состоянии расчетов на 01.06.14 года.

Указанные в жалобе суммы расчетов по налогам и сборам установлены в ходе экспертного исследования по 6 вопросу в рамках мониторинга движения денежных средств по счетам в банках. Исследование проведено по данным счетов бухгалтерского учета предприятия (Анализ счета 51) и банковским выпискам. Детализация представлена в четвертой таблице экспертного заключения «Анализ движения денежных средств по расчетным счетам <данные изъяты> за период с 18.09.2013 по 01.06.2014». По данным этой таблицы, все суммы (итого 48028515,06 руб.), указанные в жалобе как перечисленные в бюджет в связи с уплатой налоговых платежей, проходят по дебету счета бухгалтерского учета 68 (столбец 8 Таблицы 4).

В соответствии с Планом счетов бухгалтерского учета, утвержденным приказом Минфина России от 31.10.2000 № 94н счет 68 «Расчеты по налогам и сборам» предназначен для обобщения информации о расчетах с бюджетом по налогам и сборам, уплачиваемым организацией и налога с работников этой организации.

Таким образом, все суммы, указанные апеллятором, включают в себя не только налоги, уплаченные предприятием в рамках исполнения обязанностей налогоплательщика, но и суммы НДФЛ, перечисленные в рамках исполнения обязанностей предприятием как налогового агента. Перечисление налога на доходы физических лиц за сотрудников не может уменьшать налоговой задолженности организации, удерживается из зарплаты работников и является их личными средствами, которые работодатель-агент перечисляет в рамках исполнения налоговых обязательств физических лиц. Это следует из положений пунктов 4, 9 статьи 226 НК РФ.

Налоги, уплаченные в сумме, установлены в ходе исследования по второму и пятнадцатому вопросу экспертного заключения на основании данных, полученных из копий платежных поручений на оплату налогов и выписок ИФНС из лицевых счетов по налогам и сборам <данные изъяты> за исследуемый период.

Лицевой счет налогоплательщика в ИФНС - документ, отражающий все начисления и поступления в бюджет по обязательству плательщика. 

По указанным документам в ходе экспертизы проведена выборка всех платежей, поступивших в бюджет, в рамках исполнения <данные изъяты> обязанностей налогоплательщика.

Таким образом, сумма 48028515 руб. - это все налоговые платежи, перечисленные организацией с указанных в жалобе расчетных счетов (как по своим налоговым обязательствам (налогоплательщика), так и по обязательствам физических лиц - работников (функции налогового агента).

По вопросу налоговых платежей, произведенных с расчетного счета в <данные изъяты> Они не учтены в сумме 48028515 руб., но в случае, если платеж прошел, не был возвращен и попал в бюджет, то в той его части, которая являлась оплатой налогов <данные изъяты> он учитывается в сумме 39941963,05 руб.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, в приговоре описано, каким образом П-ков А.Г. препятствовал взысканию налогов.

Согласно заключению повторной судебной бухгалтерской экспертизы № от 09 февраля 2018 года, <данные изъяты> имело задолженность по уплате налогов по состоянию на 10.09.2013 г. - 23 422 961,54 руб.; по состоянию на 01.06.2014 г. - 28 399 321,48 руб. В период с 10.09.2013 г. по 01.06.2014 г. <данные изъяты> начислены к уплате в бюджет налоги на общую сумму 36054225,00 руб.

В период с 10.09.2013 г. по 01.06.2014 г. ИФНС России направило в адрес <данные изъяты> требований об уплате налогов на общую сумму 46911224,00 руб., решений на общую сумму 32804577,00 руб., инкассовых поручений на общую сумму 32804577,00 руб. Инкассовые поручения, выставленные на счет <данные изъяты> №в <данные изъяты> в период с 10.09.2013 г. по 01.06.2014 г. не исполнены, сумма неисполненных инкассовых поручений установлена в размере 28398674,00 руб.

На основании всех принятых решений ИФНС в период с 10.09.2013 г. по 01.06.2014 г. операции по расчетным счетам <данные изъяты> приостанавливались с 18.09.2013 г. по 01.06.2014 г.

В условиях приостановления операций по счетам и наличия неисполненного взыскания налогов и сборов за счет денежных средств на счетах налогоплательщика в банках в период с 18.09.2013 г. по 01.06.2014 г. на расчетные счета <данные изъяты> поступили денежные средства в общей сумме 817 634 293,58 руб.

По материалам дела установлено, что в указанный период при наличии задолженности у <данные изъяты> по налогам 26 сентября 2013 года был открыт счет в филиале <данные изъяты> через который велась финансовая деятельность, в том числе и с контрагентами предприятия. В этом же банке был открыт счет <данные изъяты> 11 октября 2013 года, по которому также велась хозяйственная деятельность предприятия до дня закрытия счета. Такие же счета с ведением финансовой деятельности предприятия в том числе и с контрагентами по гражданским договорам открывались в <данные изъяты>, <данные изъяты>», филиале <данные изъяты>. В указанных документах стоит подпись в качестве контрагента по договору генерального директора <данные изъяты> П-кова А.Г.

Доводы дополнений к апелляционной жалобе о том, что не установлено, кто уведомлял контрагентов по хозяйственным договорам о необходимости перечисления денежных средств на новые счета и непричастности к этому П-кова А.Г., суд апелляционной инстанции отклоняет.

Как установлено по делу и подтверждено договорами банковского счета эти договоры от имени директора <данные изъяты>», равно как и подача заявлений на открытие счетов в банках осуществлялись от имени данного юридического общества.

По факту они были уведомлены и производили расчеты с юридическим лицом, возглавляемым П-ковым А.Г. не по тем счетам, которые были заблокированы налоговым органом и исключали возможность распоряжения получателем денежных средств по собственному усмотрению в рамках сумм недоимки по налогам, а по новым.

Доводы дополнений апеллятора о том, что указанные действия по уведомлению контрагентов могли быть выполнены руководством иного юридического лица — <данные изъяты> не влияют на вопросы доказанности виновности П-кова А.Г.

Суд апелляционной инстанции указывает, что в соответствии с положениями части 1 статьи 49 ГК РФ юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительном документе (статья 52), и нести связанные с этой деятельностью обязанности.

Правоспособность юридического лица возникает с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о его создании и прекращается в момент внесения в указанный реестр сведений о его прекращении.

Согласно уставу <данные изъяты> общество создано и действует с целью извлечения прибыли, а генеральный директор осуществляет оперативное руководство производственной, хозяйственной, финансовой и иной деятельностью общества, распоряжаясь в соответствии с полномочиями и действующим законодательством имуществом, в том числе денежными средствами, фондами общества; открывает и закрывает счета в банках.

Таким образом, предоставленные материалы уголовного дела свидетельствуют о том, что <данные изъяты> является самостоятельным юридическим лицом, субъектом права, а также самостоятельным налогоплательщиком, руководимым независимым и подчиненным уставу генеральным директором. Его взаимодействие с иными юридическими лицами, а также какое- либо, в том числе и неформальное участие иного юридического лица в управлении делами <данные изъяты>» не означает, что деятельность последнего должна или может противоречить требованиям закона в части необходимости уплаты налогов и недоимок по ним.

В каждом из данных случаев открытие новых счетов, проводимые финансовые операции при наличии неоплаченной задолженности по налогам и заблокировании иных счетов, фактически препятствовали взысканию задолженности, в связи с которой приостанавливалось действие имевшихся у предприятия счетов вне зависимости от того, что с указанных счетов также производилась оплата по налогам и сборам.

Доводы стороны защиты, в том числе изложенные в дополнительной жалобе, об отсутствии финансовой самостоятельности у генерального директора П-кова А.Г., со ссылкой на его трудовой договор, суд апелляционной инстанции отклоняет.

В данном документе на генерального директора возложена обязанность руководить всеми видами текущей финансовой деятельности предприятия, а также обеспечивать законность при его работе. Таким образом, обязанность генерального директора направлять реестры платежей в Совет директоров и осуществлять их на основании согласованного реестра не может расцениваться как ущемление финансовой самостоятельности при принятии решений, связанных с оплатой налоговых платежей.

Как следует из положений статьи 76 НК РФ, приостановление операций по счетам в банке и переводов электронных денежных средств применяется для обеспечения исполнения решения о взыскании налога, сбора, страховых взносов, пеней и (или) штрафа.

Следовательно, принимая решения об открытии новых счетов, П-ков А.Г. незаконно преодолевал установленные налоговым органом запреты использования денежных средств предприятия в любых целях, кроме оплаты задолженности по налогам.

В материалах дела имеются ссылки на конкретные требования налоговых органов об уплате налогов, отсутствие указаний на конкретизацию недоимки по каждому из видов налогов влияния на выводы суда, вопреки доводам апелляторов, не оказывает, поскольку по делу проведена экспертиза, заключение которой положено в обоснование выводов о виновности, а также изучались документы налогового органа и финансовые документы <данные изъяты>

Защитой акцентировано внимание на том, что уголовная ответственность по статье 199.2 УК РФ может наступить лишь после истечения срока, установленного в полученном требовании об уплате налога и (или) сбора (статья 69 НК РФ) - пункт 20 Постановления Пленума ВС РФ № 64 от 28 декабря 2006 года. Защита указывает, что в приговоре приведены требования об уплате налогов, первое из которых № по состоянию на 26.09.2013 г. со сроком исполнения до 08.10.2013 года. Таким образом, указание в приговоре на совершение преступления в период ранее 08.10.2013 года противоречит, по мнению защиты, позиции Верховного Суда Российской Федерации.

Эти доводы защиты суд апелляционной инстанции отклоняет как противоречащие материалам уголовного дела.

Момент исчисления периода - 10 сентября 2013 года связан с назначением на должность генерального директора <данные изъяты> П-кова А.Г. Он подтвержден документально.

Согласно протоколу заседания совета директоров <данные изъяты> от 29.08.2013 года им решен вопрос о назначении на должность генерального директора <данные изъяты> с 10.09.2013 года П-кова А.Г. Приказом № объявлено о его вступлении в должность Генерального директора <данные изъяты> с 10.09.2013 г. и с ним заключен трудовой договор.

Именно с данного момента он может считаться субъектом совершения указанного преступления, поскольку в силу занимаемой должности он был обязан от имени юридического лица уплачивать налоги, как текущие, так и существующую недоимку.

Состав преступления сконструирован законодателем таким способом, что преступными являются именно действия по сокрытию денежных средств, за счет которых может быть произведено взыскание недоимки по налогам и сборам.

В связи с этим не наличие задолженности как таковой образует уголовно наказуемое деяние, а противоправные действия, связанные с фактическим препятствованием к погашению данной недоимки.

Таким образом, вопреки доводам защиты, указание в приговоре задолженности предприятия на период 10 сентября 2013 года является объективным, и со дня назначения на должность, имея финансовые полномочия, П-ковым А.Г. не была погашена задолженность предприятия по налогам, а в течение использования полномочий директора выполнены действия, препятствующие ее погашению.

Как установлено по материалам уголовного дела, до направления требования налоговой инспекцией № по состоянию на 26 сентября 2013 года, со сроком исполнения 08 октября 2013 года имелись и иные требования налогового органа, направленные в данное предприятие с января 2013 года по 10 сентября 2013 года включительно с различными датами исполнения.

По материалам уголовного дела установлено, что на 10 сентября 2013 года, вменение указанного периода как преступного осужденному явилось правомерным, поскольку уголовная ответственность по данной статье наступает именно после истечения срока исполнения требования налогового органа.

В любом случае и после 08 октября 2013 года требования налогового органа исполнены не были, что явилось основанием для уголовной ответственности П-кова А.Г. Уголовное дело по данным обстоятельствам возбуждено 01 апреля 2016 года.

Оснований для исключения указанного защитой периода у суда не имелось, по факту наличия задолженности предприятия, руководимого на тот момент П-ковым А.Г., как таковой.

Вопреки доводам защиты, ссылка суда в приговоре на положения части 1 статьи 45 НК РФ, мотивирующая механизм действия налогового органа при наличии задолженности у налогоплательщика, юридически уместна.

Помимо установления в данной статье общей и самостоятельной обязанности уплаты налогов в ней содержится предоставление налоговому органу оснований для направления должнику соответствующего требования.

Утверждение приговора о том, что в случае приостановления операций по счетам налогоплательщика на основании решения руководителя налогового органа принимается одновременно с вынесением решения об уплате налога, закону не противоречит и не влияет на квалификацию действий осужденного.

Часть 2 статьи 76 НК РФ предусматривает, что решение о приостановлении операций налогоплательщика-организации по его счетам в банке и переводов его электронных денежных средств может быть принято не ранее вынесения решения о взыскании налога. Таким образом, формулировки приговора являются описанием частного случая, изложенного в более широкой норме закона.

Вопреки доводам жалобы защиты не является искажением объективной действительности утверждение в приговоре суда о том, что все поступавшие на расчетные счета предприятия денежные средства могли списываться только в счет погашения недоимки по налогам и сборам. Это утверждение в приговоре основано на объективных фактах наличия недоимки по налогам, а также принятых решениях о блокировке счетов в коммерческих банках.

Действия П-кова А.Г. по части 1 статьи 199.2 УК РФ квалифицированы верно.

П-ков А.Г. занимал в течение инкриминируемого периода времени должность руководителя, генерального директора <данные изъяты>», то есть являлся лицом, выполняющим управленческие функции в данной организации, с правом распоряжения денежными средствами юридического лица.

П-ков А.Г. совершил действия, направленные на сокрытие денежных средств организации, за счёт которых должно производиться взыскание недоимки по налогам и сборам, что фактически выразилось в совершении действий, направленных на воспрепятствование принудительному взысканию недоимки по налогам и сборам в крупном размере.

В период, когда на предприятии, где он выполнял функции распорядителя денежными средствами, были заблокированы расчетные счета налоговым органом, П-ков А.Г. открывал новые расчетные счета от имени данного юридического лица, минуя собственные счета предприятия, использование которых было заблокировано налоговым органом.

При этом суд, мотивируя умышленность поведения П-кова А.Г., правильно отметил, что счета открывались в одних и тех же банках, через непродолжительное время после закрытия предыдущего счета либо перед его закрытием, использовались они непродолжительное время от уведомления налогового органа об открытии расчетного счета.

Суд апелляционной инстанции не усматривает каких-либо противоречий в том, что совершение преступления инкриминируется П-кову А.Г. в приговоре в период с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года, тогда как там же отмечено, что умысел у него возник в период с 18 по 26 сентября 2013 года.

Описывая событие преступления, суд в приговоре определил временные рамки, связанные с образованием заложенности, получением полномочий П-ковым А.Г. на основании решения совета директоров предприятия, приказа и трудового договора, а также непосредственным выполнением действий, составляющих объективную сторону преступления.

Также верно судом отмечено, что движение по счетам, что контролировалось П-ковым А.Г. как руководителем, а именно большая часть денежных средств, направлялась на расчеты с контрагентами по гражданским договорам, что в свою очередь свидетельствует о том, что открытие и использование новых расчетных счетов явилось способом сокрытия денежных средств организации, за счет которых должно быть произведено взыскание недоимки по налогам.

В данной связи несостоятельны доводы дополнений апеллятора о том, что судом не установлены мотив и цель совершенного преступления.

Заблокирование счетов предприятия было произведено налоговым органом в связи с недоимкой по налогам и сборам.

При наличии таковой, дальнейшая деятельность руководителя по продолжению хозяйственной и договорной деятельности между представляемым им предприятием и контрагентами вне заблокированных счетов была в любом случае связана с сокрытием денежных средств от принудительного взыскания недоимки по налогам на конкретных заблокированных счетах, в связи с этим мотив — как продолжение в первую очередь предпринимательской деятельности коммерческого общества и цель, как достижение данного результата путём открытия новых счетов и по факту сокрытия денежных средств от взыскания недоимки, объективно установлены по материалам дела.

Выводы суда о том, что сокрытие денежных средств от налогов осуществлялось путем открытия новых расчетных счетов и ведения по ним финансовой деятельности предприятия подтверждены, вопреки доводам жалоб, фактическими обстоятельствами, установленными по уголовному делу.

Именно из них следует, что продолжение коммерческой деятельности <данные изъяты> было поставлено в зависимость от погашения задолженности по налогам, в связи с чем, налоговым органом было приостановлено действие по счетам.

Таким образом, открывая новые счета, П-ковым А.Г. игнорировалось требование об уплате налогов по имеющейся задолженности, приведшей к блокировке первоначальных счетов предприятия.

Суд апелляционной инстанции дополнительно отмечает, что финансовая деятельность по вновь открывшимся счетам велась: производились оплаты, что позволяло принимать меры к погашению налоговой задолженности при наличии к тому готовности руководителя предприятия.

Совершение данного преступления в крупном размере, с учетом изменения квалификации преступления и применения положений статьи 10 УК РФ судом установлено верно.

Однако, сумма сокрытых денежных средств, за счет которых было возможно взыскание недоимки по налогам, подлежит уменьшению.

Согласно сведениям из филиала «<данные изъяты>» <данные изъяты>», основанным на представленной выписке о движении денежных средств очереди распоряжений, не оплаченных в срок с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года, инкассовое поручение от 15 октября 2013 года № в сумме 4.363.733.00 выставлено в картотеку банка.

Согласно сведениям из общего журнала инкассовых поручений инкассовое поручение № от 15 октября 2013 года было отозвано.

По материалам уголовного дела установлено, что инкассовое поручение от 15 октября 2013 года №, выставленное в филиал «<данные изъяты>» <данные изъяты> <данные изъяты> на сумму 4363733 рублей, было отозвано 04 декабря 2014 года налоговым органом, о чем прокурором в заседание суда апелляционной инстанции предоставлено соответствующее письмо за №. Как следует из уведомления налогового органа от 28 августа 2018 года, отзыв был осуществлен в связи с полным погашением задолженности по указанному инкассо 04 декабря 2014 года.

Согласно представленным в заседание суда второй инстанции прокурором сведениям, оплата по инкассовому поручению № выставленному на сумму 4363733.00 рублей, частично происходила в период, который инкриминируется П-кову А.Г., как период сокрытия денежных средств от уплаты недоимки по налогам и составила 2.982.162,89 рублей. Однако из указанной суммы при формировании обвинения учтена фактическая оплата по платежным поручениям № от 14 апреля 2014 года, платежным поручениям № от 18 апреля 2014 года, № от 14 мая 2014 года, итого на сумму 368.955 рублей 30 копеек, которая подлежит исключению из учета оплаченных.

Таким образом, сумма неисполненной части данного инкассового поручения составила 1.381.570 рублей 11 копеек.

При этом оснований исключать из обвинения указанное инкассовое поручение как исполненное у суда первой инстанции не имелось, поскольку налоговая задолженность в полном объеме по нему в период занятия должности генерального директора П-ковым А.Г. погашена не была.

Также судом апелляционной инстанции, с учетом сведений, представленных налоговым органом, от 31 августа 2018 года установлено, что:

- частичное погашение задолженности по инкассовому поручению № от 18 ноября 2018 года в период действия полномочий П-кова А.Г. произведено за счет уточнения декларации и платежного поручения на сумму 29. 271 рубль. Таким образом, сумма неисполненного инкассового поручения составила 4.784.395 рубелей. Указанное инкассовое поручение не отзывалось;

- частичное погашение задолженности по инкассовому поручению № от 11 декабря 2013 года в период действия полномочий П-кова А.Г. произведено за счет уточнения декларации на сумму 17.803 рубля. Таким образом, сумма неисполненного инкассового поручения составила 4.795.863 рубля. Указанное инкассовое поручение не отзывалось;

- частичное погашение задолженности по инкассовому поручению № от 17 января 2014 года в период действия полномочий П-кова А.Г. произведено за счет уточнения декларации на сумму 17.803 рубля. Таким образом, сумма неисполненного инкассового поручения составила 4.795.865 рублей. Указанное инкассовое поручение не отзывалось;

- частичное погашение задолженности по инкассовому поручению № от 14 февраля 2014 года в период действия полномочий П-кова А.Г. произведено за счет уточнения декларации на сумму 2.882.418 рублей. Таким образом, сумма неисполненного инкассового поручения составила 2.839.189 рублей. Указанное инкассовое поручение не отзывалось.

Поскольку законодателем уголовная норма, инкриминированная П-кову А.Г., сформулирована таким образом, что составообразующим является именно сокрытая сумма денежных средств, за счет которой может быть взыскана недоимка, то по инкассовым поручениям, она с учетом приведенных материалов составила 18.596.882, 11 рублей, что подлежит уточнению в приговоре.

Также судом 1 инстанции общая сумма недоимки была уменьшена на 42.171 рубль в связи с оплатой водного налога платежным поручением № от 21 ноября 2013 года в счет инкассового поручения № от 18 ноября 2013 года, которое 09 декабря 2013 года было отозвано.

Фактическая сумма, сокрытая от уплаты недоимки, составила 18.554.711,11 рублей.

О

днако это уменьшение не влияет на наличие составообразующего признака преступления, предусмотренного частью 1 статьи 199.2 УК РФ, — крупного размера и не является основанием для снижения наказания, назначенного в виде наиболее мягкого его вида штрафа, в минимальном по санкции части статьи размере.

Осужденным указано, что установлена только недоимка по налогам, и непонятно, в какой сумме произошло сокрытие денежных средств.

Суд апелляционной инстанции указывает, что норма диспозиции части 1 статьи 199.2 УК РФ сформулирована таким образом, что преступным является сокрытие денежных средств, за счет которых может быть взыскана недоимка по налогам.

Размер недоимки установлен по делу с привлечением документов налоговых органов и экспертным путем с учетом представленных сведений о движении по счетам.

Вне зависимости от наличия платежных поручений эксперту было достаточно документов для обоснования своих выводов. При этом уточнение суммы в настоящем апелляционном постановлении основано, среди прочего, на вновь представленных сведениях. Их оценка не требует специальных познаний, поскольку возможна с использованием простых арифметических действий.

Установленная сумма с точки зрения ее размера является той, за счет которой может быть произведено взыскание этой недоимки.

Поскольку сокрытие данной денежной суммы состоялось путем открытия новых счетов предприятия, при наличии иных, заблокированных налоговым органом, в действиях осужденного судом верно установлен оконченный состав преступления с учетом непогашенной задолженности по недоимке.

Доводы осужденного о том, что недоимка не была взыскана не по причине открытия новых счетов предприятием, а в связи с ненадлежащими действиями налоговых органов и службы судебных приставов, суд апелляционной инстанции отклоняет.

Суд апелляционной инстанции исходит из положений статьи 252 УПК РФ и указывает, что к уголовной ответственности привлекается конкретный гражданин за совершение конкретного преступления. Ненадлежащая, по мнению апеллятора, деятельность налоговой службы и службы судебных приставов не является предметом оценки приговора по указанной причине.

П-ков А.Г. осужден за сокрытие денежных средств в определенной сумме, когда налоговым органом были приняты меры по взысканию недоимки, что в любом случае никак не зависит от того, что блокировки иных счетов и выставления на них инкассовых поручений не осуществились. Деятельность налоговой службы никак не мотивировала П-кова А.Г. к нарушению закона.

Доводы о неосведомленности П-кова А.Г. о сумме недоимки по налогам, а также о ней как о таковой, о ненадлежащей организации документооборота на предприятии, отсутствии виз руководителя на документах налоговой инспекции, а также о том, что в определенные дни П-ков А.Г. находился в командировках, несвоевременности получения документов из налоговой инспекции, суд апелляционной инстанции отклоняет как несостоятельные.

Они опровергаются показаниями ФИО3, из которых следует об осведомленности П-кова А.Г. о налоговой задолженности. ФИО3 предоставляла ему непосредственно такую информацию. Это же следует из показаний ФИО4.

Согласно трудовому договору именно на П-кова А.Г. была возложена обязанность обеспечения законности деятельности общества и руководства текущей финансовой и хозяйственной деятельностью. В связи с чем доводы защиты о неосведомленности генерального директора о финансовой деятельности предприятия противоречат как Уставу организации, так и трудовому договору, заключенному обществом с П-ковым А.Г.

Налоговым органом в адрес суда представлены реестры заказных писем, подтверждающие отправку требований налогового органа в адрес <данные изъяты>

В суде апелляционной инстанции осужденный не отрицал, что на предприятии велся электронный документооборот между <данные изъяты> и налоговым органом.

Отсутствие крайней необходимости в действиях П-кова А.Г., вопреки доводам жалобы, судом первой инстанции установлено верно.

Интересы коммерческой деятельности предприятия, обеспечение его прибыльной работы и получения вознаграждения сотрудниками, не дезавуируют установленные в положениях статей 44, 45 НК РФ требования по самостоятельной уплате конкретного налога, возложенной на налогоплательщика с момента возникновения установленных законодательством о налогах и сборах обстоятельств, предусматривающих уплату данного налога, а также положения статьи 57 Конституции Российской Федерации, об императивном требовании государства, не дающего права налогоплательщику распоряжаться по своему усмотрению той частью своего имущества, в том числе денег, которая в виде определенной денежной суммы подлежит взносу в казну.

Как правильно отмечено судом первой инстанции, в соответствии с пунктом 4 части 1 статьи 14 ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ», организация водоснабжения населения, водоотведения относится к вопросам местного значения.

Их решение по прямому указанию закона осуществляют именно органы власти муниципального уровня, что в любом случае находится за пределами ответственности конкретного юридического лица, а потому ответственность за возможные техногенные или социально негативные ситуации, связанные с перебоями водоснабжения, водоотведения, не может быть снята с уровня муниципальной власти и возложена на юридическое лицо.

В дополнениях к жалобе объективно замечено, что на предприятии трудилось большое количество граждан, проживающих на территории города <адрес>, и его остановка могла негативно отразиться на социальной ситуации.

Вместе с тем, как отмечено выше, исходя из правоспособности юридического лица, которая имелась на момент фактического управления П-ковым А.Г. <данные изъяты> коммерческое общество должно соблюдать законодательство, действующее в РФ.

Это в равной степени относится как к необходимости уплаты установленных в государстве налогов, так и оплаты труда работающих сотрудников предприятия.

Невозможность осуществления коммерческой деятельности в связи с уплатой налогов не указывает на крайнюю необходимость относительно выполнения социальных обязательств.

Суд апелляционной инстанции отклоняет доводы осужденного о том, что им совершались инкриминируемые действия вынужденно из-за подконтрольности предприятия иному лицу.

Правосубъектность <данные изъяты> позволяла действовать этой организации как коммерческому обществу сообразно целям, задачам, закрепленным в уставе. Выступал от ее имени вовне руководитель на момент инкриминируемых действий — П-ков А.Г.

В связи с этим, полнота как полномочий руководителя юридического лица, так и его ответственность не могут быть поставлены под сомнение зависимостью от иной коммерческой организации. Из показаний допрошенных лиц, в частности ФИО3, установлено, что правом первой подписи бухгалтерских документов обладал именно генеральный директор П-ков А.Г.

Вопросы, связанные с гражданско–правовым статусом <данные изъяты> относительно <данные изъяты> не имеют отношения к совершенному преступлению.

Утверждение и разрешение платежей <данные изъяты> <данные изъяты> не свидетельствует о каком- либо понуждении в адрес руководителя <данные изъяты>не выполнять требования Налогового Кодекса РФ об обязательности погашения недоимки по налогам.

Оценивая доводы защитника о неверной формулировке диспозиции уголовного закона при квалификации действий осужденного, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Преступление совершено П-ковым А.Г. в период 2013-2014 годов. На указанный период времени оно квалифицировалось статьей 199.2 УК РФ и было отнесено к категории преступлений средней тяжести, поскольку предусматривало, среди прочего возможность назначения наказания в виде лишения свободы на срок до 5 лет. Такая квалификация и наказание устанавливались ФЗ №№ 162-ФЗ и 420-ФЗ от 08 декабря 2003 года и 07 декабря 2011 года соответственно.

Изменения, внесенные в УК РФ Федеральным законом от 29.07.2017 N 250-ФЗ, смягчили категорию совершаемого в крупном размере преступления до соответствующей преступлению небольшой тяжести.

Принцип статьи 10 УК РФ является универсальным и применяется в полном объеме, в котором новый закон улучшает положение осужденного.

При таких обстоятельствах применение изменений закона, а, следовательно, и формулировка диспозиции, отраженная в новом законе, судом первой инстанции обоснованна.

Вне зависимости от того, что новым законом введена часть 2 указанной статьи и понятие особо крупного размера, а также формального соответствия установленного по делу размера, подпадающего под категорию особо крупного (примечание к статье 170.2 УК РФ), данный закон применен быть не может, поскольку уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет.

Оценивая доводы защиты о том, что П-ков А.Г. был лишен возможности освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовного преследования по основаниям, указанным статьей 76.1 УК РФ и 28.1 УПК РФ, суд апелляционной инстанции отвергает их как несостоятельные.

Порядок освобождения от уголовной ответственности и прекращения уголовного преследования по указанным основаниям четко определен в нормах уголовных материального и процессуального права. С учетом установления суммы, за счет которой может быть произведено взыскание недоимки по налогам, решение данного вопроса требовало лишь применения указанных правил.

Однако, такое освобождение от уголовной ответственности предполагает фактическое признание причинения ущерба налоговой и бюджетной системам РФ.

Вместе с тем, позиция П-кова А.Г. на протяжении всей процедуры уголовного судопроизводства отрицала возможность причинения ущерба указанным системам от действий осужденного.

Рассматривая вопросы, связанные с назначенным наказанием, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Уголовно- правовая трактовка принципа справедливости в УК РФ изложена в статье 6 и предполагает, что наказание, применяемое к лицу, совершившему преступление, должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (часть 1).

Суд первой инстанции, применяя уголовный закон, данный принцип реализовал с учётом как совершенного преступления, так и личности П-кова А.Г.

Суд учёл положительные характеристики П-кова А.Г.

Возраст осужденного и состояние его здоровья исчерпывающе отражены в приговоре в качестве смягчающих наказание обстоятельств, что свидетельствует о полном, объективном и неформальном их учёте.

Указанные смягчающие наказание обстоятельства, а также отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, привели суд к правильному выводу, в том числе, исходя из принципа гуманизма, о назначении наиболее мягкого из предусмотренных за совершение данного преступления наказания — штрафа.

П-ков А.Г. является пенсионером, проживает в браке, в семье совместно с совершеннолетними детьми. Общий доход на семью составляет около 80.000 рублей. При этом непосредственно его пенсионное обеспечение составляет 20.000 рублей в месяц.

Оценив обстоятельства, характеризующие как степень общественной опасности совершенного преступления, так и личность осужденного, суд обоснованно не усмотрел каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью осуждённого, его поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, которые могли бы существенно уменьшить степень общественной опасности совершенных преступных действий. Оснований для применения положений статьи 64 УК РФ при назначении П-кову А.Г. наказания у суда не имелось.

С этим утверждением суда первой инстанции апелляционная судебная инстанция согласна.

Соблюдение правил назначения наказания П-кову А.Г. свидетельствует о том, что оно чрезмерно суровым не является.

Как установлено приговором суда, преступление совершено в период с 10 сентября 2013 года по 01 июня 2014 года.

На основании части 2 статьи 15 УК РФ, преступление, предусмотренное частью 1 статьи 199. 2 УК РФ, относится к категории небольшой тяжести.

Согласно пункту "а" части 1 статьи 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления, отнесенного к категории небольшой тяжести, истекло два года.

На момент рассмотрения уголовного дела в отношении П-кова А.Г. и постановления приговора со дня совершения осужденным преступления два года истекло.

Таким образом, в отношении П-кова А.Г. судом правильно применена норма материального права, закрепленная в положениях статьи 78 УК РФ.

Процессуальное основание прекращения уголовного дела — пункт 3 части 1 статьи 24 УПК РФ — истечение сроков давности уголовного преследования, а также необходимость постановления приговора в настоящем случае с освобождением от наказания, свидетельствует о том, что закон судом первой инстанции применён верно.

Приговор законен, достаточно мотивирован, оснований для его отмены или изменения по доводам жалоб суд апелляционной инстанции не усматривает.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

Приговор Ивановского районного суда Ивановской области от 07 мая 2018 года в отношении П-кова Александра Григорьевича оставить без изменения, апелляционные жалобы защитников осуждённого, адвокатов Авдеева В.В. и Амирова Г.З., а также осуждённого П-кова А.Г. — без удовлетворения.

Уточнить в описательно-мотивировочной части приговора сумму сокрытых денежных средств организации, за счёт которых подлежала взысканию недоимка по налогам, правильной считать 18.554.711, 11 рублей.

  1. Из приговора следует, что «ОАО «...» в лице генерального директора П-кова А.Г., являясь налогоплательщиком, самостоятельно не исполнило обязанность по уплате налоговых платежей в установленный законодательством сроки, в связи с чем образовалась задолженность перед бюджетом по налогам по состоянию на 10.09.2013 в сумме 23 422 961,00 рубль, на 01.06.2914 года в сумме 28 339 321,48 рублей» (абз.5 л.3 приговора).  

  Это означает, что в период моего руководства предприятием задолженность по налогам выросла на 4 916 360,48 руб. (28 339 321,48 - 23 422 961,00). 

  Однако, в следующем абзаце приговора суд пришел к противоположному выводу: «в период с 10.09.2013 года по 01.06.2014 года руководимым П-ковым А.Г. ОАО «...» начислены к уплате в бюджет налоги на общую сумму 36 054 225,00 рублей, самостоятельно произведены перечисления в бюджет по оплате налогов на общую сумму 39 941 963,06 рублей», т.е. в мою бытность руководителем налогоплательщика налоги были уплачены в большем размере, чем это было положено - на 3 887 738,06 руб. (39 941 963,06 - 36 054 225,00). 

  Судом этот факт подтвержден и в другом месте приговора (абз.8, л.22). 

  Таким образом, если исходить из принципов трактования всех сомнений в пользу обвиняемого, то долг ОАО «...» по налогам с 10.09.2013 года по 01.06.2014 года составил чуть более 1 млн. руб., что не образует необходимый минимум для уголовного преследования по ст. 199.2 УК РФ. 

  Возможные возражения о том, что я должен был исходить из всей суммы задолженности организации по налогам за весь период его существования (до начала моего руководства) противоречат требованиям установления прямого умысла и выходят за пределы права на защиту.  

  2. Как установлено приговором, «в период с 10.09.2013 по 01.06.2014 ОАО «...» уплатило налогов в общей сумме 39 941 963,05 руб.» (л. 27, абз.2, л.28). 

  Однако, этим же приговором выявлено, что в указанный период в качестве расчетов по налогам и сборам ОАО «...» в бюджет перечислило не менее 48 028 515,10 руб., а именно: 

  - с 26.09.2013 по 14.10.2013 - 2 846 194,76 руб. с расчетного счета в филиале в г. Иваново ОАО «М-Б» (абз.1, л.11 приговора);

  - с 11.10.2013 по 18.11.2013 - 4 929 666,87 руб. с расчетного счета в филиале в г. Иваново ОАО «М-Б» (абз.4, л.11); 

  - с 14.11.2013 по 10.12.2013 - 3 292 518,95 руб. с расчетного счета в операционном офисе «Иваново» Воронежского филиала ОАО «-Банк» (абз.2, л.12);

  - с 09.12.2013 по 17.01.2014 - 1 000 000,00 руб. с расчетного счета в операционном офисе «Иваново» Воронежского филиала ОАО «-Банк» (абз.1, л.13 приговора);

  - с 13.01.2014 по 17.02.2014 - 4 808 815,49 руб. с расчетного счета в операционном офисе «Ивановский» ЗАО «Р-банк» (абз.3, л.13); 

  - с 13.02.2014 по 11.03.2014 - 4 202 626,10 руб. с расчетного счета в операционном офисе «Ивановский» ЗАО «Р-банк» (абз.3, л.14);

  - с 04.03.2014 по 01.06.2014 - 26 948 692,89 руб. с расчетного счета в операционном офисе № 1 в г. Иваново Филиала НБ «Т-т» (ОАО) (абз.2, л.15). 

  Кроме этого, из обвинительного заключения (л. 13) следует, что с 17.09.2013 по 30.09.2013 с расчетного счета в ОАО «АБ «П-о» за налоги в бюджет переведено2 633 451,49 руб. Несмотря на то, что этот эпизод из обвинения исключен, в отношении уплаченной недоимки это сделано неправомерно, и общая сумма уплаченных за указанный период налогов со вновь открытых счетов составляет 50 661 966,55 руб. 

  Предполагаю, что делая вывод об уплате в качестве налогов 39 941 963,05 руб., суд исходил из движения средств на первоначально открытых и заблокированных инспекцией счетах, а перечисленные в бюджет налоги со вновь открытых счетов в размере около 50 млн руб. проигнорировал. 

  Если это так, то общая сумма уплаченных налогов в инкриминируемый период составляет не 39 млн руб. и даже не 50 млн руб., а более 90 млн руб. 

  Какое-либо суждение по этому поводу в приговоре отсутствует.

  Приговором установлено, что «в период с 10.09.2013 года по 01.06.2014 года Межрайонной ИФНС России № 6 по Ивановской области, в порядке, предусмотренном ч. 1 ст. 45 НК РФ, в адрес ОАО «...» направлено требований об уплате налогов (с наступившим сроком исполнения) на общую сумму 40 244 650,00 рублей» (абз.8, л.3 приговора), а инкассовых поручений на списание и перечисление в соответствующие бюджеты необходимых денежных средств выставлено «на общую сумму 32 804 577 рублей, в том числе без учета авансовых расчетов на сумму 28 932 243,00 рублей» (абз.5, л.4 приговора). 

  В данном случае, юридически значимыми являются суммы инкассовых поручений без учета авансовых расчетов - 28 932 243,00 рублей. 

  Вместе с тем, как уже указано, приговором установлено, что «в период с 10.09.2013 года по 01.06.2014 года руководимым П-ковым А.Г. ОАО «...»... самостоятельно произведены перечисления в бюджет по оплате налогов на общую сумму 39 941 963,06 рублей» (абз.6 л.3 приговора) (в действительности, как это отражено в приговоре и указано ранее в настоящей жалобе, этот размер составляет около 50 млн руб. или 90 млн руб.).

  Как видим, уплаченная сумма налогов (39 941 963,06 рублей)«с лихвой перекрывает» сумму выставленных требований (28 932 243,00 рублей). В этой связи вывод о том, что я сокрыл денежные средства ОАО «...» в общей сумме 24 115 214,70 руб. (абз.4, л.15 приговора), противоречит другим выводам суда.

  Уголовная ответственность по ст. 199.2 УК РФ, в частности, наступает: когда имеются подтвержденные инкассовыми поручениями налоговые требования; когда эти требования не исполняются; когда размер уплаченных налогов значительно меньше суммы налоговых требований; когда денежные средств у налогоплательщика для исполнения налоговых требований имеются, но скрываются от принудительного взыскания; когда размер сокрытых средств должен быть не меньше суммы налоговых требований и соответствовать минимуму для уголовного преследования. 

  В приговоре перечислены сведения, опровергающие эти условия.  

  Как следует из приговора, способом совершения преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ, являлось открытие в банках расчетных счетов, свободных от блокировки налоговыми органами, и проведения по ним финансовых операций, расходования денежных средств (абз.3, л. 10, абз.4, л.15, абз.1, л.41). В период с 10.09.2013 года по 01.06.2014 года на цели, не связанные с выплатой заработной платы, уплатой налогов, сборов и иных платежей, с вновь открытых расчетных счетов потрачено не менее 441 387 054,89 руб. (абз.3, л. 15 приговора).  

  Суд не учел, что открытие новых расчетных счетов не является криминальным и прямо предусмотрено гражданским законодательством. В любом случае для использования этих счетов для сокрытия средств необходимо было уведомить должников о новых реквизитах. 

  Кемеровский областной суд в апелляционном постановлении от 02.10.2015 № 22-4488/15 установил, что само по себе открытие новых расчетных счетов не является незаконным. Незаконными признаны действия осужденного, направленные на сокрытие денежных средств, подлежащих принудительному взысканию в погашение недоимки по налогам, выразившиеся в направлении распорядительных писем о перечислении дебиторской задолженности на вновь открытые расчетные счета.

  Здесь нужно было определить, кто именно и каким образом от имени ОАО «...» давал указание на перечисление поступивших от покупателей, должников и контрагентов средств на цели, не связанные с уплатой налогов. 

  Апелляционными постановлениями Свердловского областного суда от 14.12.2017 № 22-8082/17, Самарского областного суда от 17.10.2017 № 22-6650/17, Курганского областного суда от 06.07.2017 № 22-1238/17, Верховного Суда Республики Башкортостан от 07.02.2017 № 22-17/17, Пермского областного суда от 15.01.2013 № 22-57/13, Омского областного суда от 20.01.2011 № 22-123/11 доказано, что для признания действий по ст. 199.2 УК РФ преступными необходимо не только открытие новых расчетных счетов, но и направление должникам и контрагентам распорядительных писем о направлении средств на новые реквизиты.  

  Согласно выписке по счету № 40702810900550000132 в филиале в г. Иваново ОАО «М-Б»за период с 26.09.2013 по 14.10.2013 в адрес ОАО «...» имелись платежи от ОАО «С..» (строки 3-5, 16-17, 105-129 и др.), ООО «1» (строки 13, 60), ООО «2» (строка 14), ООО «3» (строка 15), ЗАО «4» (строки 18, 21), ООО «5» (строка 19), ООО «6» (строки 20, 319, 364 и др.), а также др. (т. 19 л.д. 32-51). По выписке по счету № 40702810300550000130 этого же банка за период с 11.10.2013 по 18.11.2013 в адрес ОАО «...» денежные средства поступали от ОАО «С..», ООО «5», ООО «2», ОАО «3», г.Брянск и др.(т. 19 л.д. 52-91). 

  Аналогичные поступления были произведены и на другие расчетные счета.

  Кто от имени ОАО «...» и каким образом уведомил все эти организации о необходимости перечисления задолженности на иные, чем ранее, счета, приговор не указывает.  

  Следует отметить, что основные платежи в адрес ОАО «...» производились от ОАО «С..», которое фактически осуществляло руководство заводом. 

  Я утверждаю, что покупателей, должников и контрагентов ОАО «...» о новых реквизитах для перечисления денежных средств по обязательствам не уведомлял, следовательно, денежные средства не скрывал.

  В удовлетворении заявленного в судебном заседании моего ходатайства об истребовании доказательств, подтверждающих мою невиновность, в нарушение ст. 15 УПК РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод судом было отказано. 

  Вместе с тем, определение сумм, перечисленных контрагентами и должниками на основании распорядительных писем, имеет определяющее значение для установления моей вины. 

  В Апелляционном постановлении от 19.02.2015 №22-669/15 Алтайский краевой суд, оправдывая обвиняемого по ст. 199.2 УК РФ, установил, что суммы, указанные в распорядительных письмах не образуют необходимый размер для привлечения к уголовной ответственности. Красноярский краевой суд, отменяя приговор, в Кассационном определении от 31.03.2011 № 22-2074/11 выявил, что систематическое открытие и закрытие расчётных счетов предприятия не указывает на размер сокрытых средств. 

  Статья 199.2 УК РФ уголовно наказуемыми признает сокрытие денежных средств либо имущества организации, за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах должно быть произведено взыскание недоимки по налогам и сборам. 

  Данное определение предусматривает сокрытие от взыскания как денежных средств, так и имущества. 

  Согласно приговору, я в период с 10.09.2013 по 01.06.2014 будто бы совершил сокрытие только денежных средств ОАО «...» (л. 38). 

  Как следует из п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.12.2006 № 64 «О практике применения судами уголовного законодательства об ответственности за налоговые преступления» «в соответствии с налоговым законодательством под денежными средствами и имуществом организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых в установленном порядке должно производиться взыскание недоимки по налогам и (или) сборам, понимаются денежные средства налогоплательщика (плательщика сборов) на счетах в банках, их наличные денежные средства, а также иное имущество, перечисленное в статьях 47 и 48 НК РФ».

  Установлено, что поступившие в инкриминируемый период на вновь открытые расчетные счета денежные средства в большей степени являлись дебиторской задолженностью ОАО «...». 

  Алтайский краевой суд в апелляционном постановлении от 19.08.2016 № 22-3343/16 установил, что дебиторская задолженность согласно ст.47 НК РФ в перечень имущества организации, за счет которого может быть взыскан налог, не входит. В апелляционном постановлении Псковского областного суда от 28.06.2017 №22-476/17 утверждается, что дебиторская задолженность включена в активы предприятий и облагается налогами подпунктом 6 п. 5 ст. 47 НК РФ в виде «иного имущества». Таким образом, если дебиторская задолженность не должна включаться в состав имущества организации, за счет которого может быть взыскан налог, то этот вывод исключает мою уголовную ответственность по этой статье. Если же эта задолженность признается иным имуществом, то со ссылками на ст. 47 НК РФ необходимо определить ее состав, размер и обращалось ли налоговым органом на него взыскание. 

  Точная сумма имевшихся на счетах предприятия денежных средств и имущества не установлена (см. апелляционное постановление Томского областного суда от 15.06.2017 № 22-858/17). 

  В любом случае нормы ст. 47 НК РФ ни в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, ни в обвинительном заключении следователем не приведены. Обвинение в этой части мне не предъявлено. Суд приговоре эту норму привести также не мог.

  В такой ситуации Пленум Верховного Суда РФ в п. 25 Постановления от 28.12.2006 № 64 рекомендовал судам «исходя из положений главы 34 УПК РФ по поступившим уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ, исследовать, содержатся ли в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительном заключении данные о том, какие конкретно нормы законодательства о налогах и сборах, действовавшего на момент совершения преступления, нарушены обвиняемым, а также сроки уплаты конкретного налога и (или) сбора», если в обвинении «отсутствуют указанные и другие данные, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, судья в силу статьи 237 УПК РФ по ходатайству стороны или по собственной инициативе должен решить вопрос о возвращении дела прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению».

  ОАО «...» обеспечивала водоснабжением и обслуживала систему канализации микрорайона города (примерно 5 тысяч жителей из 25-30 тысяч городского населения), а также поддерживала канализационную систему расположенной по соседству с заводом исправительной колонии строгого режима.

  Поликлиника, детские сады на 300-400 детей, школы на 800 или больше учеников, центр социальной защиты с дневным стационаром для стариков являются потребителями водоснабжения от скважины завода, которые получали воду от ОАО «...» через местный МУП, договоры с которым имеются. 

  При прекращении деятельности завода все эти организации оказались бы без воды, что привело бы к социальным бедствиям и к вероятным эпидемиям, к нарушению охраняемых ст.ст. 7 и 42 Конституции РФ права граждан на здоровье и благоприятную окружающую среду.  

  Распоряжением Губернатора Ивановской области от 04.09.2013 № 150-р «Об утверждении перечня потребителей электрической энергии (мощности), ограничение режима потребления электрической энергии которых может привести к экономическим, экологическим, социальным последствиям в Ивановской области» (есть в деле) в такой перечень был включен связанный с ОАО «...» МУПП «Кохмабыт», а также исправительная колония № 5 (ИК-5) и больница г. Кохма (поликлиника), получающие водоснабжение от скважины ОАО «...». 

  В дальнейшем распоряжением Губернатора Ивановской области от 10.07.2014 № 122-р «О внесении изменений в распоряжение Губернатора Ивановской области от 04.09.2013 № 150-р «Об утверждении перечня потребителей электрической энергии (мощности), ограничение режима потребления электрической энергии которых может привести к экономическим, экологическим, социальным последствиям в Ивановской области» пунктом 185 в этот перечень была внесена и ОАО «...», как и МУПП «Кохмабыт» и ООО «Тепло». Это положение закреплено и в распоряжениях Губернатора Ивановской области от 26.06.2015 № 119-р (п. 149) и от 30.06.2016 № 110-р (п. 194) (есть в деле). 

  Дело в том, что в соответствии с разработанной ОГУП «Ивановский центр энергоснабжения» схемой водоснабжения г.о. Кохма, утвержденной главой городского округа Кохма в 2014 году, в округе признаны три основных водоснабжающих организации - ОАО «...», МУПП «Кохмабыт» и ООО «Тепло» (п.п. 3.1 и 3.6). Между этими предприятиями для избежания дублирования функций были распределены зоны эксплуатационной ответственности. Для ОАО «...» это микрорайон «Жилзона» г.о. Кохма и п.Железнодорожный Ивановского района. 

  Соответственно, ограничение режима потребления электрической энергии этих предприятий могло привести к экономическим, экологическим, социальным последствиям в Ивановской области. В частности, на балансе завода находились 2 насосные станции, 15 скважин и 3 резервуара с холодной водой. 

  Директор по реализации электроэнергии ООО «И-энергосбыт», понимая, что ограничение поставки в ОАО «...» электричества может привести к невосполнимым потерям и необратимым экономическим, экологическим, социальным последствиям не только для завода, свои предупреждения об этом от 17.09.2013 и от 17.10.2013 продублировало начальнику Департамента экономического развития и торговли Ивановской области, начальнику Департамента жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства Ивановской области, Главе городского округа Кохма, Ивановскому межрайонному прокурору, заместителю руководителя управления Ростехнадзора, начальнику главного управления МЧС России по Ивановской области (т. 15, л.д. 74, 78).  

  Справкой ОАО «...» от 18.11.2015 установлено, что в задолженность организации по коммунальным платежам в период с 10.09.2013 по 01.06.2014 включено обслуживание стоков для УФК по Ивановской области (ФКУ ИК-5 УФСИН России по Ивановской области) (т. 15, л.д. 56-57). 

  Из заметки в «Ивановской газете» за 30.09.2011 видно, что тогдашний губернатор Михаил Мень назвал ОАО «...» ««полуградообразующим» для Кохмы» (имеется в деле).

  Из ходатайства трудового коллектива ОАО «...» от 10.08.2015 следует, что «ОАО «...» по факту является градообразующим предприятием города Кохма. Многие семьи полностью работают на заводе. Заработная плата, получаемая там, является единственным средством существования» (т. 20, л.д. 81-97).

  В репортаже телерадиокомпании «Россия» от 30.12.2016 ОАО «...» также названа системообразующим предприятием г. Кохма (имеется в деле). 

  Все эти факты общеизвестны, однако суд во внимание их не принял. 

  В соответствии с ч. 1 ст. 39 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

  В данном случае неподдержание предприятия в функционирующем состоянии привело бы к необратимым экономическим, экологическим, социальным последствиям, к невыплате заработной платы и увольнению большинства работников завода. 

  Следует отметить, что установленная в ст. 57 Конституции РФ обязанность платить налоги не должна умалять другие конституционные права и свободы, такие как право на труд, получение вознаграждения за труд (ст. 37 Конституции РФ), на жилище (ст. 40 Конституции РФ) и др. При прекращении деятельности завода поликлиника, детские сады на 300-400 детей, школы на 800 или больше учеников, центр социальной защиты с дневным стационаром для стариков, жители микрорайона «Жилзона» г.о. Кохма и п.Железнодорожный остались бы без воды, канализации особо охраняемого объекта - ФКУ ИК-... УФСИН России по Ивановской области засорились, что привело бы к социальным бедствиям и к вероятным эпидемиям, к нарушению охраняемых ст.ст. 7 и 42 Конституции РФ права граждан на здоровье и благоприятную окружающую среду.  

  Все эти доводы и доказательства были представлены суду, который их опровергнуть не смог. 

  Вывод суда по этому поводу - осуществление руководимой мной организации деятельности на договорной и возмездной основе. Кроме этого, по мнению суда, «решение вопросов по обеспечению населения питьевой водой и оказание услуг по приему сточных вод и т.д., относится к компетенции органов местного самоуправления» (л. 40 приговора). 

  Действия организации по водоснабжению населения на договорной и возмездной основе обвинением не доказаны. В материалах дела какие-либо данные об этом отсутствуют. Вывод суда об этом в приговоре является явным предположением. Более того, непонятно, какое значение имеет для крайней необходимости характер отношений завода с другими субъектами. 

  Другой вывод суда о том, что «решение вопросов по обеспечению населения питьевой водой и оказание услуг по приему сточных вод и т.д., относится к компетенции органов местного самоуправления» только подтверждает мои утверждения и представленные доказательства о совершении действий в состоянии крайней необходимости. 

  Администрация города, не имея самостоятельной возможности по обеспечению населения питьевой водой и оказанию услуг по приему сточных вод, в соответствии с разработанной ОГУП «Ивановский центр энергоснабжения» схемой водоснабжения г.о. Кохма, утвержденной главой городского округа Кохма, включила в состав трех основных водоснабжающих организаций наряду с МУПП «Кохмабыт» и ООО «Тепло» и ОАО «...». Между этими предприятиями для избежания дублирования функций были распределены зоны эксплуатационной ответственности. Для ОАО «...» это микрорайон «Жилзона» г.о. Кохма и п.Железнодорожный Ивановского района. 

  Прекращение деятельности ОАО «...» могло бы привести к социальным бедствиям. Распоряжением Губернатора Ивановской области от 04.09.2013 № 150-р «Об утверждении перечня потребителей электрической энергии (мощности), ограничение режима потребления электрической энергии которых может привести к экономическим, экологическим, социальным последствиям в Ивановской области», распоряжением Губернатора Ивановской области от 10.07.2014 № 122-р «О внесении изменений в распоряжение Губернатора Ивановской области от 04.09.2013 № 150-р «Об утверждении перечня потребителей электрической энергии (мощности), ограничение режима потребления электрической энергии которых может привести к экономическим, экологическим, социальным последствиям в Ивановской области», распоряжениями Губернатора Ивановской области от 26.06.2015 № 119-р и от 30.06.2016 № 110-р прямо установлено, что отключение от электрической энергии ОАО «...» ведет к экономическим, экологическим, социальным последствиям. Настолько мне известно, эти нормативные акты руководителя области прокуратурой не оспаривались и действуют до сих пор. Они есть в деле. 

  Приведенные ниже ссылки на судебную практику указывают на единообразие применения закона по данному вопросу. 

  В апелляционном определении Алтайского краевого суда от 20.01.2017 №22-71/17 сделан вывод, что лицо, действовавшее от имени руководителя,направляя открыто письма контрагентам для оплаты за поставленную сельхозпродукцию через третьих лиц, не имел цели избежать взыскания недоимки с учетом характера платежей; его действия были направлены лишь на сохранение рабочих мест, производственной базы, предотвращение наступления негативных последствий в виде прекращения основных видов деятельности.

  Как видим, в этом решении как и в моей ситуации на отсутствие умысла указывает цель действий - сохранение рабочих мест, производственной базы, водоснабжение населения. 

  Брянский областной суд в апелляционном постановлении от 31.05.2017 № 22-800/17 не усмотрел умысла в направлении денежных средств на основании распорядительных писем на оплату поставок электроэнергии и газа, поскольку суждения суда относительно специфики работы предприятия, наступления возможных негативных последствий от направления денежных средств в уплату недоимки по налогам вместо производственных нужд и коммунальных платежей в приговоре отсутствуют.

  В данном деле суд в нарушение п. 4 ст. 7 УПК РФ от оценки моих доказательств и фактов также устранился. 

  В соответствии со с пп. 2 п. 1 ст. 73 УПК РФ мотив является обязательным обстоятельством, подлежащим доказыванию. 

  Согласно ст. ст. 171 и 220 УПК РФ мотив совершения преступления должен быть доказан и отражен в постановлении по привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении, чего сделано не было. 

  Тульский областной суд в Апелляционном постановлении от 30.01.2017 № 22-182/17 подтвердил решение районного суда о невозможности вынести приговор из-за неприведения в обвинительном заключении мотивов совершения деяний по ст. 199 УК РФ (корысть, стечение тяжелых жизненных обстоятельств либо иное).

  В моем случае именно мотив и цель действий могут указывать на наличие или отсутствие прямого умысла на сокрытие средств. Умысел обязательно связан с личными мотивами конкретного физического лица. Если нет мотива и цели, то нет и преступления. 

  Я преследовал исключительную цель - сохранение рабочих мест, производственной базы, водоснабжение населения. Других личных мотивов не было. 

  Прокуроры правильно утверждают, что «стремление продолжить функционирование предприятия путем расходования денежных средств на производственные нужды и выплату сотрудникам заработной платы нельзя считать личным мотивом подсудимого» (абз.4, л.2 текста прений обвинителей). Получение высокой заработной платы также не было моей целью (абз.2 л.2 прений прокуроров). 

  В данном случае, цели и мотивы действий как для ст. 199.1 УК РФ, так и для ст.199.2 УК РФ являются одними и теми же. 

  Доводы обвинителей об отсутствии таковых справедливы и обоснованы. 

  Суд в нарушение п. 4 ст. 7 УПК РФ этим фактам оценки не дал. 

  В суде мной и стороной защиты полностью доказано, что все налоговые платежи включались «реестры платежей», которые для одобрения направлялись в ГК «С..». 

  В указанный холдинг завод входит с 2001 года, и ОАО «...» полностью контролировалось ГК «С..», его управляющей компанией и лично собственником бизнеса – конечным бенефициаром Б-ным М.Д. Все решения по финансированию, направлению денежных платежей принимал либо собственник бизнеса, либо по его указаниям органы ГК «С..». После этого ОАО «...» давались обязательные для исполнения указания по оплате тех или иных платежей, направлению денежных ресурсов на те или иные направления.

  Все эти факты подтверждены показаниями свидетелей и письменными материалами дела - согласованием платежей, перепиской между заводом и «С..», приказами о моем периодическом командировании в ГК «С..» на совещания, положениями трудового и коллективного договоров. Для осуществления любого платежа необходимо было согласование с ГК «С..», что прямо предусмотрено в моем трудовом договоре, заключенном со мной как с генеральным директором предприятия, а также в коллективном договоре, заключенным между трудовым коллективом предприятия и администрацией.      

  По мнению суда, ОАО «...» являлось самостоятельным юридическим лицом и именно на мне как на руководителе налогоплательщика лежала обязанность уплачивать налоги и сборы (л. 39 приговора).

  Не учтено, что в соответствии со ст. 105 ГК РФ (действовавшей в период моего руководства заводом), хозяйственное общество признавалось дочерним, в частности, если другое (основное) хозяйственное общество имело возможность определять решения, принимаемые таким обществом. Аналогичное положение содержится в ст. 6 ФЗ «Об акционерных обществах». 

  В открытых источниках сети «Интернет» имеется информация о том, что ОАО «...» подконтрольна «С..». 

  Законодательством прямо предусмотрена ответственность контролирующего лица – в случае, когда оно правомочно давать обязательные указания – п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п. 3 ст. 6 ФЗ «Об акционерных обществах», ст. 10 ФЗ «О банкротстве». 

  С учетом фактически имевшихся отношений, установленных по делу обстоятельств, ОАО «...» нельзя рассматривать как отдельное, независимое юридическое лицо, как отдельный субъект правоотношений, а надо рассматривать как субъект холдинга, подчиняющийся и подконтрольный ГК «С..» и его собственнику.Все платежи, в том числе по уплате текущих налогов и погашению имеющейся налоговой недоимки, ОАО «...» осуществлялись исключительно после согласования с «С..». Все предполагаемые платежи формировались в специальном «реестре», после этого«С..» давало прямое указание, куда именно направлять денежные средства. 

  Платеж осуществлял сотрудник бухгалтерии ОАО «...», загружал платежи в систему и оплачивал при помощи электронной подписи – строго в соответствии с указанием «С..». Эти процессы проводились без моего участия. Я только давал указания по включению в базу необходимых платежей – «реестры» - для согласования с «С..» (заработная плата, налоги, недоимка по налогам, текущие платежи и т.д.). Что именно из этих платежей будет оплачено, куда будут направлены деньги, решало «С..».

  Таким образом, я не имел права и возможности самостоятельно, без согласования платежей с «С..», направить денежные средства на оплату налогов и недоимки, не обладал полномочиями по перечислению налогов.

  Более того, если бы денежные средства были направлены вопреки указаниям «С..», вопреки согласованным «реестрам», то переведенные таким образом деньги в том же объеме были бы удержаны из фонда оплаты труда всего завода, всех работников предприятия. Таким образом, в безусловном порядке размер фонда оплаты труда был бы снижен, были бы нарушены права работников предприятия на оплату труда, поэтому согласования платежей соблюдались, указания «С..» в этом отношении не нарушались. 

  В апелляционном постановлении Верховного Суда Республики Башкортостан от 10.10.2017 № 22-6607/17 сделан вывод, что при отсутствии собственных средств просьбы директора к учредителю оплатить долги по налогам указывают на отсутствие у него умысла на сокрытие этих денег, т.к. этим самым денежные средства от принудительного взыскания он не скрывал. 

  В упомянутом ранее апелляционном определении Алтайского краевого суда от 04.12.2015 № 22-5766/15 сделан вывод об отсутствии умысла в действиях по открытию новых счетов по распоряжению учредителя. Уведомление об этих счетах налогового органа исключает уголовную ответственность. 

  Все вышеизложенное свидетельствует об отсутствии в моих действиях состава предусмотренного ст. 199.2 УК РФ преступления.