Пермский краевой суд в составе председательствующего судьи Симбиревой О.В., с участием прокурора Климовой И.В., адвоката Кривощекова А.Г., при секретаре судебного заседания Ирдугановой Ю.В., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление заместителя прокурора Ленинского района г. Перми Свергузова Д.Ш. на постановление Ленинского районного суда г. Перми от 2 июля 2020 года, которым уголовное дело в отношении Б., родившегося дата в ****, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 199.2 УК РФ, возвращено прокурору Ленинского района г. Перми на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Изложив содержание постановления, существо апелляционного представления, заслушав выступление прокурора Климовой И.В., поддержавшей доводы апелляционного представления, мнение адвоката Кривощекова А.Г., возражавшего против удовлетворения представления, суд апелляционной инстанции
УСТАНОВИЛ:
уголовное дело в отношении Б. со стадии судебного разбирательства в порядке ст. 237 УПК РФ возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Возвращая уголовное дело прокурору, суд свое решение мотивировал тем, что в обвинительном заключении не установлены и не описаны конкретные умышленные действия Б. по сокрытию денежных средств организации, что исключает возможность постановления судом законного, обоснованного и справедливого приговора или иного решения на основе данного обвинительного заключения.
В апелляционном представлении заместитель прокурора Ленинского района г. Перми Свергузов Д.Ш. просит отменить постановление как незаконное и необоснованное, в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, несоответствием выводов суда, изложенным в постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленных судом. Считает, что неустранимых препятствий для рассмотрения уголовного дела и, соответственно, оснований для возвращения уголовного дела прокурору не имелось, нарушений уголовно-процессуального закона, в том числе, права Б. на защиту, по уголовному делу не допущено.
Обращает внимание на то, что следователем способ совершения преступления подробно изложен в описательной части постановления о привлечении Б. в качестве обвиняемого в соответствии с диспозицией ч. 1 ст. 199.2 УК РФ, а также в обвинительном заключении установлен и описан способ совершения Б. инкриминируемого ему деяния, указан период, в течение которого он давал распоряжения ООО «***» о перечислении денежных средств, фактически принадлежащих ООО «***», на расчетные счета третьих лиц в целях их сокрытия и общая сумма данных денежных средств. Сведения о распорядительных письмах и иных указаниях, данных Б. ООО «***» о распоряжении денежными средствами, содержатся в доказательствах, перечень которых приведен в обвинительном заключении.
Полагает, что включение в постановление о привлечении в качестве обвиняемого сведений о том, с каких счетов, когда и в каком размере поступили денежные средства в ООО «***», принадлежащие ООО «***», когда, в каком размере, на какие счета, с какой целью указанные денежные средства были перечислены в целях сокрытия денежных средств, является нецелесообразным, отсутствие в обвинительном заключении данных сведений, не нарушает право Б. на защиту и не является обстоятельством, исключающим возможность постановления судом приговора.
Просит постановление суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение.
Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, суд апелляционной инстанции оснований для его удовлетворения не находит.
В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление составлены с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения, акта или постановления.
В соответствии со ст. 73 УПК РФ при производстве по уголовному делу подлежат обязательному доказыванию обстоятельства, в число которых входит событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления).
В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 171 УПК РФ в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должны быть указаны описание преступления с указанием времени, места его совершения, а также иных обстоятельств, подлежащих доказыванию в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ УПК РФ.
В силу п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении указываются существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела.
В соответствии с п. 1 ч. 4 ст. 47 УПК РФ каждый обвиняемый имеет право знать, в чем он обвиняется, и реализовать в полном объеме свои права, предусмотренные ст. 47 УПК РФ.
Исходя из смысла приведенных выше положений закона, в предъявленном обвинении, а равно в обвинительном заключении должны быть конкретно указаны обстоятельства совершенного преступления, конкретные действия и роль обвиняемого при его совершении, чтобы позволить суду объективно разрешить вопрос о виновности или невиновности привлеченного к уголовной ответственности лица.
При этом отсутствие в обвинительном заключении сведений об обстоятельствах, подлежащих обязательному установлению при обвинении лица в совершении инкриминированных деяний и имеющих значение по делу, исключает возможность рассмотрения уголовного дела на основании подобного обвинительного заключения в судебном заседании, поскольку неконкретизированность предъявленного обвинения препятствует определению точных пределов судебного разбирательства применительно к требованиям ст. 252 УПК РФ и ущемляет гарантированное обвиняемому право знать в чем он конкретно обвиняется (ст. 47 УПК РФ).
Как правильно установлено судьей, представленное обвинительное заключение не соответствует указанным требованиям закона и препятствует рассмотрению дела в судебном заседании.
Так, согласно обвинительному заключению, Б. обвиняется в преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 199.2 УК РФ, а именно в том, что являясь генеральным директором общества с ограниченной ответственностью «***», заведомо зная об имеющейся у ООО «***» недоимки (задолженности) по налогам, сборам, страховым взносам, в период с 14 марта по 25 сентября 2018 года совершил умышленные действия, направленные на сокрытие денежных средств организации, за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, должно быть произведено взыскание недоимки по налогам, сборам и страховым взносам в крупном размере.
Б. достоверно знал о наличии у ООО «***» задолженности по налогам и страховым взносам, составившей 10449453,23 рублей на 25 сентября 2018 года, которую он добровольно уплачивать в бюджетную систему Российской Федерации не желал, и осознавал, что налоговым органом будут приняты все исчерпывающие меры по ее принудительному взысканию.
С 14 марта 2018 года Б., имея умысел на сокрытие денежных средств, за счет которых в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, должно быть произведено взыскание налогов, сборов, страховых взносов, действуя умышленно, в нарушение ст. 23, 45 НК РФ, принял решение о сокрытии денежных средств Общества.
Реализуя свой преступный умысел, Б. принял решение об исключении поступления денежных средств от контрагентов Общества на расчетные счета ООО «***» и разработал преступную схему оборота денежных средств в обход расчетного счета Общества с помощью действовавшего на тот момент агентского договора через расчетный счет Общества с ограниченной ответственностью «***», которое являлось аффилированным лицом ООО «***».
1 декабря 2017 года указанный договор был заключен Б., состоявшим на тот момент в должности исполнительного директора ООО «***». Так, действуя по доверенности № БГ 1/г от 11 июля 2017 года от лица ООО «***» («Принципал»), Б. заключил агентский договор от 1 декабря 2017 года с ООО «***» («Агент»). Согласно указанному договору Принципал поручает, а Агент обязуется от своего имени за счет «Принципала» за вознаграждение совершить юридические и иные действия, направленные на совершение сделок и подписанию договоров от имени ООО «***», а также действия по получению денежных средств от продажи/аренды на свой расчетный счет и распоряжению полученными денежными средствами. В соответствии с п. 4.7 указанного Договора Агент обязуется производить перевод полученных в рамках исполнения Договора денежных средств на расчетный счет Принципала за минусом произведенных расходов на эксплуатацию объектов и прямых расходов Агента согласно п. 4.6 договора и вознаграждения Агента, либо распоряжаться денежными средствами в интересах принципала согласно письменному заявлению Принципала.
Финансово-хозяйственная деятельность ООО «***» в соответствии с разработанной преступной схемой была организована следующим образом: на основании агентского договора от 1 декабря 2017 года ООО «***» (арендодатель) в лице агента ООО «***» в лице генерального директора Ф-ко В.В. были заключены договоры аренды с юридическими и физическими лицами, а также индивидуальными предпринимателями, согласно условиям, которых оплата за аренду помещений, принадлежащих на праве собственности ООО «***», производилась не на расчетные счета Общества, а на расчетный счет ООО «***» **, открытый в филиале АКБ «***» (АО) в г. Перми. Кроме того, на основании указанного агентского договора от 1 декабря 2017 года к действующим договорам аренды, заключенным между ООО «***» и контрагентами, были заключены дополнительные соглашения, в соответствии с которыми устанавливался новый порядок исполнения финансовых обязательств, а именно перечисление денежных средств за аренду и коммунальные платежи на расчетный счет агента ООО «***», а не на расчетный счет ООО «***».
В последующем Б. подписывал и направлял в адрес директора ООО «***» распорядительные письма о необходимости перечисления денежных средств, которые фактически являлись доходом ООО «***» от сдачи в аренду помещений на расчетные счета третьих лиц.
Так, в период с 14 марта по 25 сентября 2018 года во исполнение указанных писем с расчетного счета ООО «***» в счет исполнения обязательств ООО «***» по агентскому договору от 1 декабря 2017 года осуществлены переводы денежных средств на счета третьих лиц, в том числе ООО «ООО "Частная охранная организация "***"», ООО «***», ПАО «***», ПАО «***», АО «***», ООО «***», ООО «***», ИП А., ООО «***», ООО «***», а также по распорядительным письмам за ООО «***», в общей сумме не менее 5239539, 75 рублей.
Кроме того, в указанный период времени в кассу Общества от физического лица Г. по договору аренды № 5/А/Л/Б-2018 от 1 апреля 2018 года поступили денежные средства в сумме 76650 рублей, от индивидуального предпринимателя Р. по договору аренды № 25/А/Л/Б-2016 от 27 октября 2016 года поступили денежные средства в сумме не менее 88900 рублей, которые не были перечислены в счет погашения прогрессирующей задолженности по налогам и страховым взносам.
Своими умышленными преступными действиями Б. искусственно создал ситуацию, при которой на расчетном счете ООО «***» отсутствовали денежные средства, достаточные для осуществления налоговым органом процедуры взыскания задолженности по налогам, и в нарушение статьи 855 Гражданского кодекса Российской Федерации осуществлял расчеты с контрагентами, относящимися к пятой очереди платежей, установленной данной статьей Гражданского кодекса Российской Федерации, в ущерб интересам налогового органа, платежи в адрес которого относятся к третей очереди платежей, установленной данной статьей Гражданского кодекса Российской Федерации.
Определением Арбитражного суда Пермского края от 25 сентября 2018 года по делу № А50-23228/2018 в отношении ООО «***» введена процедура наблюдения.
Таким образом, в период с 14 марта по 25 сентября 2018 года Б., являясь генеральным директором ООО «***», имея задолженность по налогам и страховым взносам, которая на 20 февраля 2018 года составила 2359848 руб., и на 25 сентября 2018 года составила 10449453,23 рублей, одновременно располагая денежными средствами, поступившими от контрагентов на расчетный счет ООО «***» в период с 14 марта по 25 сентября 2018 года в сумме не менее 7466575, 62 рублей, дал директору ООО «***» указания о перечислении денежных средств на счета третьих лиц, минуя расчетный счет ООО «***», чем сокрыл их.
Сокрытыми денежными средствами в общей сумме не менее 5405089,75 рублей, превышающую 2250000 рублей, то есть в крупном размере, Б. частично мог погасить задолженность ООО «***» по налогам и страховым взносам в бюджетную систему Российской Федерации для обеспечения деятельности государства.
Таким образом, из содержания обвинительного заключения, как правильно установил суд, следует, что органом предварительного расследования не конкретизировано обвинение, а именно не установлены и не описаны конкретные умышленные действия Б. по сокрытию денежных средств организации, в том числе не указано, когда и какие распорядительные письма подписывал и направлял Б. в адрес директора ООО «***», в чем состояло распоряжение Б., связанное с сокрытием денежных средств. Также не указано, с каких счетов, когда и в каком размере поступили денежные средства в ООО «***», принадлежащие ООО «***», когда, в каком размере, на какие счета, с какой целью указанные денежные средства были перечислены в целях сокрытия денежных средств, в ущерб интересам налогового органа, не соблюдения очереди платежей, установленной ст. 855 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Отсутствие этих данных в предъявленном Б. обвинении обоснованно оценено судьей как основание к возвращению уголовного дела прокурору, поскольку они относятся к обстоятельствам, которые в соответствии с уголовно-процессуальным законом подлежат обязательному доказыванию по уголовному делу и отражению, как в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого, так и в обвинительном заключении.
Вывод суда первой инстанции о том, что обвинительное заключение в таком виде не соответствует положениям ст. 220 УПК РФ, исключает возможность постановления судом приговора на основе данного заключения, поскольку самостоятельное установление судом вышеуказанных обстоятельств невозможно в силу положений ст. 252 УПК РФ, определяющей пределы судебного разбирательства, является правильным. Соответственно, уголовное дело обоснованно возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.
Вопреки доводам апелляционного представления, вышеприведенные нарушения уголовно-процессуального закона ущемляют гарантированное обвиняемому право на защиту от предъявленного обвинения, являются существенными и неустранимыми в ходе судебного разбирательства, исключающими возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного обвинительного заключения.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции полагает состоявшееся судебное решение законным и обоснованным и оснований для его отмены не усматривает.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28,389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции
ПОСТАНОВИЛ:
постановление Ленинского районного суда г. Перми от 2 июля 2020 года, которым уголовное дело в отношении Б. возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, оставить без изменения, а апелляционное представление заместителя прокурора Ленинского района г. Перми Свергузова Д.Ш. – без удовлетворения.
Постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.