Судебная коллегия по уголовным делам Омского областного суда в составе председательствующего Винклер Т.И., судей Квят Е.В. и Чернышева А.Н., при секретаре Азаровой М.В., с участием прокурора Аврамовой А.Ю., представителей потерпевшего Борисовской Н.Н. и Хамковой Н.Н., адвоката Мотовилова А.Н., осужденного Ш-ва О.В. рассмотрела в открытом судебном заседании 23 сентября 2021 года апелляционные жалобы (основные и дополнительные) адвоката Мотовилова А.Н., осужденного Ш-ва О.В., апелляционное представление заместителя прокурора М.В. Огаря на приговор Первомайского районного суда г.Омска от <...>, которым Ш-в О. В., <...>, ранее судим: 21.03.2016 Фрунзенским районным судом г.Владивостока Приморского края по ч.5 ст.33 ч.4 ст.160 УК РФ к 3 годам лишения свободы со штрафом в размере 300 000 рублей; 16.09.2016 Куйбышевским районным судом г.Омска (с учетом внесенных изменений) по п. «б» ч.2 ст.199, ч.3 ст.159.4, ч.3 ст.69 УК РФ к 3 годам лишения свободы, на основании ч.5 ст.69 УК РФ к 4 годам лишения свободы со штрафом в размере 300 000 рублей, освободился 28.03.2017 по постановлению Советского районного суда г.Омска от 16.03.2017 условно-досрочно на 1 год 7 месяцев 24 дня, осужден по ч.2 ст.199.1 УК РФ к 2 годам лишения свободы.
На основании ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года с возложением обязанностей не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за исправлением осужденного, куда встать на учет и являться на регистрационные отметки.
На основании п.1 ч.6 ст.302 УПК РФ Ш-в от назначенного наказания освобожден ввиду издания акта об амнистии от 24.04.2015 со снятием судимости.
Мера пресечения в отношении Ш-ва в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена по вступлении приговора в законную силу.
Заслушав доклад судьи Чернышёва А.Н., выступления сторон, судебная коллегия
У С Т А Н О В И Л А:
Приговором суда Ш-в признан виновным и осужден за неисполнение в личных интересах обязанностей налогового агента по перечислению налогов, подлежащих в соответствии с законодательством РФ о налогах и сборах исчислению, удержанию у налогоплательщика и перечислению в соответствующий бюджет, совершенное в особо крупном размере.
Преступление совершено в период с 01.01.2014 по 31.03.2014 в г.Омске при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.
В судебном заседании Ш-в вину не признал.
В апелляционном представлении заместитель прокурора округа М.В. Огарь считает, что приговор подлежит отмене ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенного нарушения уголовно-процессуального закона, неправильного применения уголовного закона, что повлекло за собой назначение несправедливого наказания в силу его чрезмерной мягкости. Оспаривает исключение из объема обвинения периода неисполнения обязанностей налогового агента с 01.04.2014 по 31.10.2014, поскольку в соответствии со ст. 64 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» введение наблюдения не является основанием для отстранения руководителя должника от руководства предприятием и не снимало с него обязанности по перечислению налогов и сборов в бюджет в указанный период. Кроме того, Ш-в не был лишен возможности совершать какие-либо сделки самостоятельно, а также имел возможность расходовать денежные средства организации в личных целях по своему усмотрению. К тому же, положения ст. 66, 67 ФЗ от 26.10.2002 № 127 – ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» не содержат норм, указывающих на то, что Ш-ву как руководителю организации необходимо было согласовать с временным управляющим расходование всех денежных средств, совершенные каких-либо сделок, рассмотрение вопроса о перечислении налогов и сборов в бюджет РФ, а само по себе введение процедуры наблюдения и утверждение Арбитражным судом временного управляющего <...> никаким образом не влияло на обязанность Ш-ва выплачивать НДФЛ. Ссылается на оглашённые показания <...>, согласно которым решения о расходовании денежных средств принимались руководством ООО НПО «<...>», в том числе, генеральным директором Ш-вым. Считает, что не основан на материалах дела вывод суда о том, что Ш-в не мог единолично принимать решения о расходовании денежных средств организации. Так в договоре от <...> между ООО НПО «<...>» и компанией <...> указано, что в процессе работы представитель <...> подотчетен Совету директоров и Генеральному директору компании, то есть Ш-ву. Анализ содержания предмета и условий договора позволяет сделать вывод о том, что представитель <...> в своей деятельности работал на Ш-ва, был ему подотчетен, и не мог препятствовать, запрещать совершать какие-либо сделки, тем более не мог запретить перечислять НДФЛ в пользу бюджета РФ. Согласно приказу о приемке на работу представителя <...> он был зачислен в штат сотрудников ООО НПО «<...>» в качестве финансового советника генерального директора, однако не мог самостоятельно принимать какие-то организационно-распорядительные решения относительно денежных средств без самого Ш-ва, не препятствовал уплате налогов. Однако мер к погашению задолженности по уплате НДФЛ в бюджет не предпринято, чем нарушены интересы государства и права граждан. Суд в описательно-мотивировочной части приговора ссылается на показания эксперта <...> однако в качестве доказательств ее показания не привел, что является существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства.
Считает, что в связи с применением ст.73 УК РФ назначенное судом наказание является несправедливым в силу чрезмерной мягкости. Просит приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение в ином составе в тот же суд.
В апелляционной жалобе и в дополнении к ней осужденный Ш-в не согласен с приговором суда, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Полагает, что приговор постановлен только на предположениях суда, положенные в основу приговора доказательства противоречивы. Настаивает на том, что он единолично вообще не мог расходовать денежные средства предприятия, в связи с чем, суд обоснованно исключил период с <...> по <...> из объема обвинения неисполнения им в личных интересах обязанностей налогового агента.
Отмечает, что в материал дела нет ни одного доказательства, из которого вытекает, что он единолично осуществлял организацию исполнения функции налогового агента. Какие налоги, в каких суммах, когда в какие бюджеты нужно платить определяла бухгалтерия предприятия, что подтверждается материалами дела и показаниями свидетелей <...> Заявленные бухгалтерией общие суммы платежей в бюджет до <...> он никогда не ограничивал. В январе-феврале 2014 платить зарплату работникам предприятие не имело финансовой возможности – все основные денежные средства, в том числе кредитные, направлялись на завершение Олимпийских объектов и их эксплуатацию. Сложное финансовое состояние в ООО «НПО «<...>» возникло еще в конце 2013 - начале 2014, что подтверждается материалами дела, показаниями почти всех свидетелей и информацией из открытых источников.
Оспаривает заключения экспертов <...> Указывает, что эксперт <...> ранее находилась в служебной зависимости от СК РФ по Омской области, который расследовал уголовное дело. Адвокат обращался в суд с ходатайством об отводе данного эксперта, но судом необоснованно было отказано. Эксперт <...> выполнила экспертизу, используя ту же недопустимую методику, что и эксперт <...> – в целом по предприятию, без анализа первичных документов по каждому налогоплательщику с индивидуальным начислением НДФЛ, что требует НК РФ, что вызывает сомнения в достоверности их выводов. При этом эксперт <...> допустила большое количество арифметических ошибок.
Не согласен с выводом суда о том, что у него была личная заинтересованность в неисполнении обязанностей налогового агента, а так же то, что деятельность ООО «<...>», ООО «<...>», ООО ПФ «<...>» была ему подконтрольна.
Обращает внимание на то, что расходование всех денежных средств НПО «<...>», в основном кредитных, в первом квартале 2014 происходило под жестким контролем банков и спецслужб. НПО «<...>» выполнял ряд важнейших государственных задач, в первую очередь завершение Олимпийских объектов, в том числе брошенных другими подрядчиками без финансирования, а также обеспечивало безопасную эксплуатацию наиболее сложных объектов во время Олимпийских и Параолимпийских игр.
Обращает внимание на то, что вопрос об общей сумме неисполнения им обязанностей налогового агента в рассматриваемые периоды в связи с личной заинтересованностью вообще судом не рассматривался. Выдача денежных средств из кассы «НПО «<...>» осуществлялась законно с соблюдением всех требований бухгалтерского и налогового учета, что подтвердили многочисленные проверки. Многократные проверки расходования денежных средств, выданных из кассы, не обнаружили никаких нарушений. Свидетели <...> и др. подтвердили имеющуюся информацию в уголовном деле и в открытых источниках, что в первом квартале 2014 НПО «<...>» не имел достаточных средств на выполнение многих важных обязательств, в первую очередь платить зарплату и налоги, в связи с чем позиция суда в части признания наличия у предприятия достаточных средств не обоснована. Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор.
В апелляционной жалобе адвокат Мотовилов А.Н. в интересах Ш-ва О.В. считает, что имеются основания для отмены приговора. Утверждает, что Ш-в с апреля 2014 не мог проводить платежи с расчётного счета предприятия в личных интересах, поскольку вообще в процессе расходования денежных средств в указанный период не мог участвовать. Никто не мог единолично принимать такого решения, так как была создана многоступенчатая система контроля. Кроме того, исходя из материалов дела, есть все основания полагать, что в период после <...> бухгалтерия ООО «НПО «<...>» пыталась включать в реестры платежи начисленные налоги, в том числе и НДФЛ, но они исключались. Установить инициатора исключения из реестров налоговых платежей невозможно, настаивает, что это был не Ш-в, что подтверждаются ответом на адвокатский запрос из <...>, показаниями Ш-ва, а также показаниями свидетелей <...>.
Полагает, что признание Ш-ва виновным в умышленном неисполнении обязанностей налогового агента в период с <...> по <...> является незаконным и необоснованным. В приговоре перечислены только доказательства обвинения, при этом отсутствует какое-либо упоминание о приобщенных по ходатайству защиты многочисленных письменных доказательств, свидетельствующих об отсутствии в действиях Ш-ва состава преступления, при этом не мотивировано по какой причине эти доказательства отвергнуты. Судом не дана оценка тому факту, что ООО «<...>» и ранее допускало просрочки по уплате НДФЛ, но всегда погашало задолженность. Оспаривает вывод суда о том, что Ш-в был осведомлен об имеющейся задолженности по НДФЛ. Напротив, как установлено в судебном заседании, реестры на оплату, которые подавались на утверждение Ш-ву, содержали лишь общую сумму лимитов по оплате текущих налогов и сборов без расшифровки по отдельным видам налогов. Данный факт подтверждается показаниями свидетелей – сотрудников бухгалтерии и финансовой службы ООО «<...>». Доказательств того, что Ш-в своим решением данные лимиты урезал, давал указания не платить НДФЛ, иным образом препятствовал уплате налогов, обвинением не представлено. Как показал сам Ш-в, о наличии задолженности по НДФЛ и ее размере он узнал от сотрудников правоохранительных органов только в ходе доследственной проверки. Кроме того, как следует из материалов, приобщенных в судебном заседании стороной защиты, все оплаты по кредитам, произведенные ООО «<...>» в инкриминируемый Ш-ву период производился за счет вновь взятых кредитов, при получении которых Ш-в также выступал поручителем. Однако указанные доказательства судом были немотивированно проигнорированы, то есть судом не установлено, какие личные интересы преследовал Ш-в, не допуская срыва финансовых обязательств ООО «<...>» перед всеми банками-кредиторами, и обеспечивая финансирование Олимпийских и других важных государственных объектов, фактически не сокращая, а увеличивая свои обязательств как поручителя перед банками.
Судом оставлены без внимания доводы защиты о том, что в случае неисполнения ООО «<...>» платежей по кредитным договорам в добровольном порядке, банки-кредиторы в соответствии с условиями кредитных договоров были вправе безакцептно списывать средства с других расчетных счетов предприятия. Кроме того, не принято во внимание, что вопреки выводам о личной заинтересованности Ш-ва, в рассматриваемый в обвинении период он отказался от получения зарплаты, распродавал личное имущество и предпринимал все усилия для выплаты зарплаты работникам, осуществлял значительные платежи в бюджет.
Судом необоснованно сделан вывод о том, что Ш-в в личных интересах расходовал денежные средства на предоставление займов аффилированным организациям, учредителем которых являлось ООО «<...>» и деятельность которых была ему подконтрольна. Вопреки утверждению суда данные предприятия никогда не были подконтрольны Ш-ву, что следует из показаний свидетелей <...>
Указывает, что первоначально предполагалось, что финансирование строительства гостинцы полностью будет осуществлять ВЭБ. Но позднее ВЭБ ограничил финансирование строительства этой важной для Оргкомитета и МОКа гостиницы суммой 2 млд.руб., а остальное финансирование легло на ООО «<...>». Все займы в адрес ООО «<...>» также были выданы за счет кредитных средств, полученных под личное поручительство Ш-ва. Кроме того, судом не учтено, что <...> ООО «<...>» вернуло 5 млн. руб. на расчетный счет ООО «<...>». То есть эта сумма не должна быть учтена при расчете суммы денежных средств, израсходованных с расчетных счетов и кассы ООО «<...>» в упомянутый в приговоре период. Отмечает, что все займы ООО «<...>» в адрес ООО «<...>», в дальнейшем были возвращены. В период <...> - <...> ООО «<...>» оплатило по письмам ООО «<...>» 11 374 595 руб., и тем самым вернуло этот конкретный заем, что следует из выписки по расчетному счету ООО ГК «<...>», предоставленной защитой. Оставлено без оценки суда то обстоятельство, что в период с апреля по ноябрь 2014 года ООО «<...>» за счет продажи недвижимости, на строительство которой был предоставлен заем, обеспечило поставку материалов и конструкций на строящиеся объекты ООО «<...>» в Омской области на сумму более 258 млн. руб., что подтверждается приобщенными к материалам уголовного дела по ходатайству защиты Постановлением восьмого Арбитражного суда по делу А46-2895/2015, показаниями свидетелей <...>. Кроме того, стороной защиты представлены доказательства поступления денежных средств в сумме 40,56 млн. руб. на расчетный счет ООО «<...>» от ООО «<...>», то есть эта сумма также подлежит исключению из суммы денежных средств, израсходованных с расчетных счетов и кассы ООО «<...>» в упомянутый в приговоре период.
На основании изложенного, адвокат делает вывод об отсутствии доказательств личной и корыстной заинтересованности Ш-ва по предоставлению займов в сумме 7,345 млн. руб. в адрес ООО «<...>», тем более что этот заем был возвращен, а ООО «<...>» в рассматриваемый в обвинении период времени получило от ООО «<...>» значительно больше денежных средств и материалов, чем вкладывало.
Таким образом, нет никаких оснований считать действия по предоставлению займов вышеуказанным организациям личной и корыстной заинтересованностью Ш-ва, в результате этих событий только увеличилась общая кредиторская задолженность «<...>», исключение этих сумм влечет переквалификацию действий Ш-ва на ч.1 ст.199.1 УК РФ.
Кроме того, приговором суда Ш-в признан виновным в том, что он в личных интересах расходовал денежные средства предприятия на расчеты с кредиторами по оплате товаров, работ, услуг поставленных в адрес ООО «<...>». При этом ссылка на конкретные даты перечислений, реквизиты платежных документов, наименование контрагента, сумму каждой финансовой операции, основание платежа, в приговоре отсутствует. Полагает, что отсутствие в приговоре указания на время, обстоятельства и способ совершения преступления не отвечает требованиям УПК РФ.
Таким образом, по мнению защиты, отсутствует описание объективной стороны вменяемого в вину Ш-ву преступления, что не соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предписывающего формулировать и излагать в приговоре сущность дела, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, последствия и другие существенные обстоятельства дела. Приведенные в приговоре формулировки о том, что в определенный период ООО «<...>» осуществляло некие перечисления, приобретало векселя и выдавало займы, не могут подменять конкретные требования закона.
В тексте приговора не содержится сведений о том, какие конкретно платежи были произведены, в чем выразилась личная заинтересованность Ш-ва по отношению к каждому конкретно платежу.
Данные нарушения закона повлекли нарушение права на защиту Ш-ва, так как стороне защиты было непонятно обвинение в этой части, следовательно, невозможно было защищаться от этого обвинения. Без определения назначений как наличных, так и безналичных платежей невозможно сделать вывод о наличии или отсутствии какой-либо заинтересованности Ш-ва в осуществлении этих платежей. Ни обвинение, ни приговор такой информации не содержат.
Судом также не дана оценка тому обстоятельству, что ООО «<...>» в первом квартале 2014 заплатило в бюджет более 250 млн.руб. различных налогов, что подтверждается представленными защитой документами. Этот факт еще раз подтверждает отсутствие осведомленности Ш-ва о наличии задолженности по НДФЛ. Наличие задолженности по иным видам налогов при отсутствии признаков уклонении от их уплаты состава преступления не образует.
Также судом оставлены без какой-либо оценки выводы, содержащиеся в определениях Арбитражного Суда Омской области по делу №А46-4042/2014 от 27.11.2017г. и 05.12.2017г., имеющимися в материалах уголовного дела, из которых следует, что исходя из сути налога на доходы физических лиц, поскольку ООО «<...>» в 2014 году постоянно имел задолженность по зарплате, следовательно, до полного погашения задолженности по заработной плате обязанности уплаты НДФЛ у ООО «<...>» не было.
Полагает, что судом в основу приговора положено недопустимое доказательство - заключение судебно-бухгалтерской экспертизы № <...> от <...>, выполненное экспертом третьего экспертного отдела Сибирского филиала ФГКУ СЭЦ СК России <...>., которая также была допрошена в судебном заседании.
Указанный вывод делает на основании того, что первичные бухгалтерские документы экспертом не исследовались, а «Расшифровки сумм заработной платы», на основании которых проводилась экспертиза, подписаны начальником отдела ООО «<...>., заявившей в суде об их недостоверности.
Кроме того, экспертом была проведена повторная судебно-бухгалтерская экспертиза, хотя таковая ей судом не поручалась.
В прениях государственным обвинителем заявлено ходатайство о вынесении частного постановления в порядке ч.4 ст.29 УПК РФ в адрес руководителя ФБУ Омская ЛСЭ Минюста России с указанием на допущенные нарушения требований уголовно-процессуального законодательства при проведении экспертизы экспертом <...>, поскольку она произвела расчет НДФЛ некорректным способом, в экспертизе не указан принцип расчета (формула), а также ссылки на научную литературу, методические рекомендации, согласно которым произведен данный расчет. Но именно те же самые недостатки присутствуют в заключении эксперта <...>, применена та же самая методика, а иной вывод получен в результате исключения из исследуемых событий суммы, взысканной по исполнительным листам. При этом претензий к данному заключению у государственного обвинителя не было.
Для разъяснения вопроса о достоверности выводов эксперта защита вынуждена была обратиться к специалисту, которым сделан вывод о том, что экспертиза <...> не объективна, исследование проведено не всесторонне и не в полном объеме, в нарушение Налогового кодекса РФ. Проведенное исследование не позволяет сделать достоверные выводы по поставленным вопросам. Судом указанное заключение специалиста также как и ряд вышеупомянутых доказательств защиты немотивированно отвергнуто.
Кроме того, производство указанной экспертизы сотрудниками ФГКУ «Судебноэкспертный центр СК РФ» третий отдел (с дислокацией в г. Омск) незаконно, поскольку сотрудники указанного учреждения не имеют необходимой квалификации для производства соответствующей экспертизы и находились в служебной зависимости от руководителя СУ СК РФ по Омской области, сотрудники которого осуществляли предварительное следствие по данному уголовному делу. В рамках судебного следствия по указанным выше причинам стороной защиты эксперту <...> заявлен отвод. В удовлетворении данного ходатайства судом отказано по причине того, что эксперт не находится в служебной зависимости от следователя и представителей государственного обвинения. То есть факт нахождения в служебной зависимости от руководителя следственного органа судом не оспаривается, но заключение эксперта, как и ее показания признаны допустимыми доказательствами. Кроме того, первоначально судом была назначена повторная судебно-экономическая экспертиза. Впоследствии постановление о назначении экспертизы было уточнено указанием на вид назначенной экспертизы - судебно-бухгалтерская. Это было сделано после того, как было установлено, что экспертное учреждение не имеет допуска на право производства судебно-экономической экспертизы.
На основании изложенного, защита полагает, что заключение эксперта № <...> является недопустимым доказательством и не могло быть положено судом в основу приговора.
Таким образом, ни одно из перечисленных в приговоре доказательств, представленных обвинением, не подтверждает наличия у Ш-ва корыстной или иной личной заинтересованности при совершении действий, описанных в приговоре. Выводы о наличии вышеуказанных мотивов основаны на предположениях. Не установлен размер задолженности предприятия по НДФЛ в инкриминируемый Ш-ву период.
Просит отменить обвинительный приговор в отношении Ш-ва и вынести оправдательный приговор по уголовному делу.
Изучив материалы дела, судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и справедливым.
Суд принял предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела. Обвинительный приговор соответствует требованиям ст. 302 УПК РФ.
Доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, собраны с соблюдением требований ст. ст. 74, 86 УПК РФ, и сомнений в их достоверности не имеется. Следственные действия по делу проведены в соответствии с требованиями УПК РФ, протоколы следственных действий соответствуют действующему законодательству.
При постановлении приговора судом соблюдены требования закона об оценке всех, как уличающих, так и оправдывающих подсудимого доказательств, в приговоре приведен всесторонний анализ доказательств, на которых суд основал свои выводы, при этом получили оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства.
Вина Ш-ва О.В. подтверждается показаниями представителей потерпевших, свидетелей, заключениями подробно проанализированных судом экспертиз, иными представленными стороной обвинения доказательствами.
Судом установлено, что Ш-в О.В. с <...> по <...>, являясь генеральным директором ООО <...>», вследствие чего единолично осуществляя организацию функций налогового агента по контролю за своевременным исчислением удержанием и последующим перечислением НДФЛ в бюджет, зная о растущей задолженности по перечислению НДФЛ, имел на счетах предприятия достаточные средства для его перечисления. Действуя в личных интересах и интересах предприятия, основным владельцем которого он являлся, принимал решения о направлении в указанный период денежных средств в общей сумме 1 746 763 481,87 рубль на различные нужды, в том числе на погашение банковских кредитов организации, по которым сам выступал поручителем, на выдачу займов организациям, в которых учредителем выступало ООО <...>», и деятельность которых была подконтрольна Ш-ву, на расчеты с кредиторами по оплате товаров, работ и услуг, поставленных в адрес ООО <...> Сумма НДФЛ, не перечисленная в бюджет налоговым агентом ООО <...> в период с <...> по <...>, составила 91 230 145 рублей.
Вопреки доводам жалобы, описательно-мотивировочная часть приговора составлена в соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ и содержит описание места, времени, способа совершения доказанного преступного деяния и иных предусмотренных законом обязательных обстоятельств, отражающих объективную и субъективную стороны преступлений. Отсутствие в описательной части приговора детальных указаний на все совершенные в указанный период платежи по иным, не связанным с уплатой налогов, расчетам ООО <...>», о незаконности приговора не свидетельствует. Тем более не требовалось, вопреки доводам жалоб, указывать о наличии личного мотива, связанного с неисполнением обязанностей налогового агента, относительно каждого конкретного платежа, произведенного в указанный период. Отсутствие указанного в приговоре права на защиту осужденного не нарушает никоим образом.
Доводы апелляционной жалобы об отсутствии в действиях осужденного Ш-ва неисполнения в личных интересах обязанности налогового агента по перечислению НДФЛ, в особо крупном размере, судебная коллегия находит несостоятельными по следующим основаниям.
Доводы жалобы о том, что суд не описал субъективную сторону преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 199.1 УК РФ, поскольку не указал, в чем выразилась личная заинтересованность Ш-ва, не основаны на законе, поскольку указанная норма призвана регулировать отношения, связанные с надлежащим исполнением своих обязанностей налоговым агентом по исчислению, удержанию или перечислению налогов и (или) сборов, подлежащих удержанию у налогоплательщика и перечислению в соответствующий бюджет. Законодатель, указывая на умышленный характер преступления, определяет мотив данного деяния - личный интерес. Под личным интересом в контексте ст. 199.1 УК РФ следует, понимать как корыстную заинтересованность лица, так и стремление извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленную такими побуждениями, как карьеризм, протекционизм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п.
В данном конкретном случае судом личная заинтересованность осужденного в неперечислении удержанного НДФЛ выразилась в том, что возглавляемая Ш-вым организация имела значительные кредитные обязательства перед рядом банков, поручителем по которым выступал сам Ш-в, вследствие чего, направляя удержанные у налогоплательщиков средства на погашение кредитов, стремился предотвратить взыскание просрочки за счет принадлежащего, в том числе, ему самому имущества. Получение Обществом в указанный период новых кредитов для погашения уже имевшихся выводов суда в этой части не опровергает, поскольку не опровергает самого факта израсходования удержанного НДФЛ на иные цели, не связанные с перечислением его в бюджет.
Кроме того, поскольку осужденный сам являлся владельцем 44,63% уставного капитала Общества, личный интерес его выражался в стремлении избежать финансовых проблем и извлечь наибольшую прибыль. Для этих целей находившиеся в распоряжении НПО «<...>» денежные средства, в том числе и удержанный из заработной платы работников предприятия НДФЛ, направлялись по указанию Ш-ва как единоличного руководителя в указанный период и на финансирование других предприятий, учредителем которых являлось ООО «<...>» - ООО «<...>», ООО «<...>», ООО <...> в связи с чем судебная коллегия не принимает доводы защиты о неподконтрольности Ш-ву деятельности указанных организация, поскольку их производственная деятельность и существование в целом было направлено на достижения коммерческих целей возглавляемого осужденным Общества. Каким образом возврат выданных займов подконтрольными организациями в период с <...> по <...> оправдывает Ш-ва, из содержания апелляционных жалоб не следует, поскольку указанное обстоятельство тем более позволяло ему произвести перечисления указанных сумм в бюджет.
Размер удержанного и не перечисленного в бюджет НДФЛ установлен на основании заключений проведенных по делу экспертиз, получивших надлежащую оценку в приговоре. Доводы защиты о некомпетентности и подчиненности стороне обвинения, а поэтому – необъективности, эксперта <...> суд первой инстанции отверг и приведением убедительным мотивов, с которыми судебная коллегия соглашается. Компетентность экспертов <...>, как и их объективность, сомнений, с учетом наличия соответствующих образования, специальной подготовки и стажа работы, не вызывает. К тому же, как верно отмечено судом, сам факт неперечисления в бюджет НДФЛ не вызывает сомнений и стороной защиты не оспаривается. Заявление стороны защиты о том, что в указанный период осужденный сам отказался от получения заработной платы, а так же прилагал иные усилия для выплаты заработной платы работникам предприятия так же не исключают выводов суда о его виновности в совершении указанного преступления.
При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о наличии в действиях О.В.Ш-ва состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 199.1 УК РФ, сомнений не вызывает.
Виновность осужденного Ш-ва в совершении преступлений, установленных судом, подтверждена совокупностью исследованных и проверенных в судебном заседании доказательств, полный и подробный анализ которых содержится в приговоре.
Доводы защиты о сложном финансовом положении предприятия и необходимости решения важных государственных задач не исключает преступность деяния Ш-ва, поскольку в соответствии с п. 4 ст. 24 Налогового кодекса РФ, налоговые агенты перечисляют удержанные налоги в порядке, установленном Налоговым кодексом. Сумма, составляющая единый фонд оплаты труда, а также сумма заработной платы каждого работника в отдельности начисляется с учетом налога на доходы физических лиц, из чего следует, что распоряжение удержанной суммы, является умышленным нарушением налогового законодательства. Об этом прямо указано в п. 5 ст. 24 НК РФ - за ненадлежащее исполнение обязанностей налогового агента наступает ответственность.
При этом суд, вопреки доводам представления заместителя прокурора, обоснованно исключил из периода совершения преступления период с <...> по <...>, поскольку в начале апреля 2014 Ш-в самостоятельно обратился в Арбитражный суд Омской области с заявлением о признании ООО <...>» банкротом, вследствие чего была введена процедура наблюдения, а так же назначен временный управляющий. Из изложенного следует, что с указанной даты, поскольку осужденный сам заявил о невозможности общества исполнять свои обязательства перед контрагентами и бюджетом, утверждать о наличии личной заинтересованности Ш-ва, заключавшейся в нежелании отвечать перед кредиторами своим имуществом, невозможно. К тому же в указанный период в штат НПО «<...>» был принят представитель «<...>, действовавший в интересах крупнейшего кредитора Общества – ПАО «<...>», и имевшего право блокирующей подписи при решении вопросов о направлении имевшихся в распоряжении Общества денежных средств. При этом ссылка на то, что в силу своего служебного положения как подчиненного директору ПНО «<...> влияния на решения о направлении денежных средств не принимал опровергаются исследованными доказательствами, в частности, показаниями свидетелей <...> и других.
При таких обстоятельствах, судебная коллегия считает, что, дав исследованным в судебном заседании доказательствам надлежащую оценку, суд правильно установил фактические обстоятельства дела и пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Ш-ва в не исполнении в личных интересах обязанностей налогового агента по перечислению налогов, в особо крупном размере, правильно квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 199.1 УК РФ.
Доводы жалоб об обвинительном уклоне и воспрепятствовании судом осуществлению защитой своих процессуальных прав, голословны и материалами дела не подтверждаются.
Как видно из протокола судебного заседания, дело рассмотрено с соблюдением принципов состязательности и равноправия сторон, причем стороне защиты были созданы все необходимые условия для осуществления своих процессуальных прав.
Подсудимый и его защитники имели полную возможность излагать суду свои возражения против обвинения, участвовать в исследовании собранных доказательств, представлять на рассмотрение суда новые доказательства, заявлять ходатайства, делать заявления, использовать другие, не запрещенные законом способы и методы защиты.
Все заявленные стороной защиты ходатайства были разрешены судом в установленном законом порядке с принятием по ним мотивированных решений. Каких-либо данных о намеренном ущемлении председательствующим процессуальных прав подсудимого и его защитника в деле не имеется.
Наказание осужденному Ш-ву назначено в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, данных о его личности, на момент совершения преступления не судимого, не состоящего на учете в наркологическом и психоневрологическом диспансерах, положительно характеризующегося, имеющего многочисленные награды, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, и является справедливым. В том числе, не вызывает сомнений у судебной коллегии наличие оснований для применения при назначении наказания положений ст.73 УК РФ.
С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что оснований для отмены приговора, как об этом ставится вопрос в апелляционных представлении и жалобах, не имеется.
На основании изложенного, руководствуясь ст.389.28 УПК РФ, судебная коллегия
О П Р Е Д Е Л И Л А:
Приговор Первомайского районного суда г.Омска от <...> в отношении Ш-ва О. В. оставить без изменения, апелляционные жалобы и представление – без удовлетворения.
Апелляционное определение может быть обжаловано в течение 6 месяцев со дня его провозглашения в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, путем подачи жалобы (представления) в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в г. Кемерово через суд, постановивший приговор.
