Основанием для уголовного преследования по ст. 199 УК РФ за уклонение от уплаты налогов, как правило, являются выводы налоговой проверки в отношении организации. Однако, налоговые обязательства юридического лица и ущерб, причиненный физическим лицом, не есть одно и то же.
За счет необходимости доказывания прямого умысла и установления размера действительных налоговых обязательств размер неуплаченных налогов по уголовному делу может и должен быть меньше обязательств организации-налогоплательщика. Но мы знаем обратные случаи, когда, например, при выявленной выездной налоговой проверкой недоимке организации в 10 млн. руб. ущерб в уголовном деле за счет «специальных знаний» эксперта превращался в 50 млн. руб.
Составная часть недоимки - НДС. Идеальная схема отношений продавца и покупателя включает процедуру, когда продавец, получив от покупателя цену товара и налог, первую часть оставляет себе, а вторую вносит в бюджет. Покупатель в свою очередь на переданный продавцу НДС вправе применить вычеты.
Этот баланс может быть нарушен, когда покупатель право на вычет НДС использует, а продавец в бюджет его не вносит, тем самым не создает экономическую базу для применения вычетов. Если покупатель заведомо знает о неуплате НДС продавцом или встраивает такого неплательщика в свою схему то это может свидетельствовать о прямом умысле и о преступлении. Это ущерб, причиненный преступлением.
В рамках налоговой проверки исследуются отношения как связанные с умыслом, так и неосторожные, основанные на отсутствии должной осмотрительности при выборе контрагента.
При проверке организации размер НДС к уплате может быть установлен расчетным способом на основании реальной или предполагаемой выручки, а вот для вычета такое правило не работает - в силу пункта 1 ст. 169 и пункта 1 ст. 172 НК РФ налогоплательщик должен обосновать права на налоговый вычет сумм НДС, уплаченных контрагентам, счетами-фактурами или УПД. А их нет.
За счет этого «жульничества» уплата НДС как косвенного налога часто ложится не на результаты экономической деятельности, а на собственные средства налогоплательщика. И эта тема затем кочует в уголовное дело. Ссылки на п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.11.2019 № 48 «О практике применения судами законодательства об ответственности за налоговые преступления» о необходимости установления действительного размера обязательств игнорируются.
Если контрагенты реальные и есть документальные основания для юридической и фактической возможности исчислить скорректированную сумму НДС к вычету, то в уголовном деле может помочь неоднократно упоминаемое на этой площадке «революционное», по моему мнению, определение Верховного Суда РФ от 14.08.2023 № 301-ЭС22-27936 (1, 2) по делу № А29-8156/2017. Оно касается субсидиарной ответственности при банкротстве организации, но понимание вреда аналогично уголовным составам.
По выводам Верховного Суда РФ реально причиненный бюджету ущерб должен учитывать природу НДС как косвенного (перелагаемого) налога, когда «само по себе отличие цены сделки, примененной в отношениях между двумя хозяйствующими субъектами, даже аффилированными (взаимозависимыми) между собой, не влечет наступление потерь казны с безусловностью». «Уплата НДС продавцом (исполнителем, подрядчиком) в относительно больших суммах (при применении рыночных цен) сопровождалась бы принятием этих же сумм к вычету покупателем (заказчиком) при отсутствии потерь казны», при этом «доначисление НДС продавцу (подрядчику, исполнителю) должно сопровождаться предоставлением покупателю (заказчику) юридической и фактической возможности принять скорректированную сумму налога к вычету».
Это означает, что для выявления ущерба в уголовном процессе размер вычетов НДС может быть определен расчетным способом без ограничений, установленных в ст.ст. 169 и 172 НК РФ. Это будет невозможно, если контрагент не является плательщиком НДС (в этом случае возможна коррекция налога на прибыль).
Можно возразить, что эти условия (наличие добросовестных контрагентов и документов по отношениям с ними) уже сами по себе исключают обязательный для этих статей прямой умысел и уголовную ответственность, но на деле это не так. Скажем, при выявлении признаков «дробления бизнеса», когда его участники и документы в наличии, и когда налоговыми органами действия квалифицированы по «неосторожному» пункту 1 ст. 122 НК РФ, уголовные дела возбуждаются. В конечном итоге неосновательные суммы недоимки, трансформированные во вред, причиненный преступлением, будут истребоваться за счет личных средств даже не юридического лица, а его руководителя и наследников.
Чтобы этого не было, в уголовном деле со ссылками на правовые позиции Верховного Суда РФ (в т.ч. из п. 14 Постановления Пленума № 48) надо последовательно проводить линию на установление действительного размера причиненного вреда. Для этого с участием специалиста проанализировать ситуацию, обвинение, выявить состав и объем нужных документов, на следствии и суде при назначении экспертиз поставить соответствующие вопросы о корректировке вычетов, при их отводе получить заключение специалиста, приобщить его к делу, допросить специалиста в суде.
Если дело с согласия обвиняемого будет прекращено за истечением срока давности, что повлечет неустановленность вины в совершении преступления, заключениями специалиста и экспертов можно воспользоваться при рассмотрении гражданского иска и в деле о субсидиарной ответственности.
